Все только начинается - Доронина Анастасия

— Я согласна, — быстро сказала я. — Где он принимает? Этот… Шацкий?

— В сто седьмом кабинете, — обласкала она меня теплым огнем синих глазищ. — Но сначала нужно оплатить стоимость консультации…

И она назвала такую сумму, на которую семья из трех человек вполне прилично могла существовать целый месяц.

По счастью, выходя из дома, я прихватила с собой всю наличность. По какому-то дурацкому представлению мне казалось, что вот я приду — и меня тут же уложат на хирургический стол, с которого я встану другим человеком.

— Вот, — раскрыла я кошелек.

— Пройдите в кассу, — улыбнулась она, подхватывая меня под локоток и деликатно не давая сбиться с пути. — И потом я вас провожу.

Опустошая свой кошелек перед кассовым аппаратом, я искренне верила, что это будет моя последняя жертва на пути к новой жизни и новому счастью.

* * *

Когда я открыла дверь его кабинета, Игорь Наумович Шацкий стоял ко мне спиной. Точнее, вполоборота. Глубоко засунув обе руки в карманы белого халата, он стоял в нескольких шагах от своего стола и смотрел в окно. То ли думал о чем-то, то ли просто вслушивался в шелест первого майского дождя.

Я остановилась на пороге, забыв выпустить ручку двери. Я не знаю, что произошло, честное слово — не знаю! Но от этой широкой спины, обтянутой белым халатом, потому что руки он держал в карманах очень глубоко, от этой спины — всего лишь спины! — веяло таким спокойствием, такой силой и добротой, что мне немедленно захотелось сесть рядом с ним, вот с таким, какой он есть, пусть даже он продолжает стоять ко мне спиной — и закрыть глаза. И наслаждаться его теплом… внутренним теплом. Доктор Шацкий еще не обернулся ко мне, а я уже чувствовала, как это тепло исходит от него волнами. Как от печки.

Все еще не зная, что я тут, Шацкий медленно вынул руку из кармана, снял с головы врачебную шапочку, потер лоб, продолжая думать о чем-то… Гаснущее вечернее солнце последний раз брызнуло сквозь прорези жалюзи, осветив снежно-белую шапку волос.

Возле меня медленно прошло какое-то воспоминание.

— Вы ко мне? — Человек у окна обернулся.

И я его узнала! Седые волосы — как бросалась в глаза эта ранняя седина! — темные, почти черные глаза. Крупный античный нос, треугольный, резко вычерченный подбородок… Я даже не знала, что все эти черты настолько врезались мне в память, с того самого вечера, когда я кинулась под колеса его автомобиля!

— Так вы ко мне?

— Я — к вам… Здравствуйте.

— Слушаю вас.

Легкой пружинящей походкой он отошел от стола и уселся в кресло возле стола. Приготовился слушать.

— Вы не узнаете меня? Совсем не узнаете?

Зачем я это спросила? Глупо. Глупо. Глупо.

— Простите?

— Мы виделись один раз… При обстоятельствах, довольно… глупых. Вы чуть было меня не задавили.

Слава богу, он не стал изображать на лице вежливое нетерпение! Внимательно смотрел черными глазами доброго колдуна и пытался припомнить.

И он вспомнил!

— Позвольте-позвольте… Ну как же! Девушка, презирающая правила дорожного движения! Которая называла себя Бабой-Ягой и не верила, что она на самом деле очень привлекательна!

Шацкий добродушно рассмеялся, запрокинув голову и потерев пальцем переносицу. Я тоже улыбнулась — так вкусно, мягко, журчаще звучал этот смех.

— Я о вас потом долго вспоминал, — сказал он, усаживаясь в кресле поудобнее. — И очень жалел, что не удосужился, как говорят некоторые легкомысленные юнцы, отхватить телефончик. Редко встретишь такую порывистую особу: сначала она бросается тебе под колеса, как будто жизнь до последней степени ей опротивела, а затем с чисто женской непоследовательностью обижается, когда ее сравнивают с ведьмой из детской сказки… на которую, кстати сказать, вы совершенно не похожи.

— Вы хотите сказать, что я совершенно непривлекательна? — спросила я упавшим голосом.

Ответом мне был новый взрыв смеха:

— Это замечательно, честное слово! Теперь вы скажете, что пришли удалить себе передние зубы, нарастить клыки, перебить позвоночник — потому что я вас убедил!

На этот смех невозможно было обижаться — можно было только улыбаться ему в ответ.

— Как вас зовут, девушка из сказки?

— Татьяна…

— И имя-то у вас самое романтическое! Ну-с, слушаю вас! И с удовольствием слушаю!

— Я пришла… гхм. — Меня вдруг одолел такой кашель, что я смутилась и покраснела. Очень не хотелось говорить именно ему, зачем я здесь. Право же, вот именно ему — очень не хотелось.