Невинная грешница - Вуд Сара

— Ненавижу тебя, Лоркан Фитцджералд! — накинулась она на него, когда он появился в дверях оранжереи. Слезы стыда и злости застилали ей глаза.

— Кетлин…

— Уходи! У меня много работы! — истерично дернулась она.

Отвернувшись, она взялась яростно подметать уложенный каменный пол, не сдерживая обильных слез.

Почему он не оставит ее в покое? Зачем постоянно напоминает о постыдном прошлом? Да и чего ей стыдиться? Не она спала с Сеймсом, а ее мать. Не она восемь лет тому назад пришла домой в пьяном виде, а Гарри. И это Лоркан, а не она, сделал поспешные выводы и выболтал то, что лучше было не разглашать.

А все свалилось на ее голову. Ненавидя себя за то, что так погрязла в жалости к себе, Кетлин старалась сдержать рыдания.

Пока Гарри терял здоровье в пьяных дебошах, она проявляла стойкость. Жалеть себя было некогда.

— Кетлин…

Лоркан беспомощно смотрел на нее. Стратегический план требовал морально измотать ее до предела, а потом нанести смертельный удар, таким образом завладев Балликистином, пока она слаба и беззащитна.

Но когда он подошел к маленькой, жалкой фигурке, утопавшей в нелепом огромном свитере, он понял, что не сможет так с ней поступить.

Вместо того чтобы воспользоваться преимуществом, он неловко произнес:

— Не надо плакать.

— Я не плачу! — Она дернулась в сторону, так что чуть не опрокинула пальму.

— Тогда, наверно, идет соленый дождь! — пошутил он, пытаясь ее развеселить.

В изнеможении Кетлин уронила метлу и молча уставилась на него широко раскрытыми, искрящимися от слез глазами. Вдруг его руки обхватили ее, и она тут же сдалась — жалобно всхлипывая, уткнулась мокрым носом в его дорогую рубашку цвета фуксии.

Лоркан чувствовал себя мерзавцем.

— Мне ужасно жаль, — пробормотал он прямо в ее шелковистые волосы. — Прости, что я перевернул вверх дном твою жизнь. Мне в голову не приходило, что ты не знала, чем занимается твоя мать. Иначе я бы так подло себя не повел. Поверь мне.

Ее мягкое, гибкое тело прижималось к нему. Лоркану хотелось обласкать каждый его дюйм. С трудом отогнав от себя греховные помыслы, он терпеливо ждал. Вскоре ее дыхание стало более ровным.

Лоркан закрыл глаза. Его сердце до сих нор сжималось при воспоминании о той минуте, когда он увидел Кетлин в объятиях его ненавистного брата. Он был околдован ею.

Кетлин подняла на него взгляд. Ее огромные карие глаза сверкали слезами, мокрые, слипшиеся ресницы придавали ей вид трогательно-беспомощного существа. Лоркан взглянул на ее дрожащий рот — и потерял голову. В следующую секунду он уже нежно целовал ее губы, пил с них соль как нектар.

Чувствуя, как трепещет ее тело, как ее сладостные губы отвечают на его поцелуй, он целиком отдался наслаждению с жадностью изголодавшегося мужчины.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Перед нежностью Лоркана оборона Кетлин растаяла. Страстно желая продлить это мгновенье, она ближе притянула к себе его голову, сильнее прижимаясь губами.

Ей хотелось, чтобы он бесконечно долго вот так держал ее в руках, хотелось ощущать своим телом его мускулистое тело.

— Держи меня, Лоркан! — прошептала она и, взяв его руки, потянула их вниз, к своим бедрам. — Держи крепко! Ласкай меня…

— Кетлин! — выдохнул он, подчиняясь ее желанию.

Она позволяла теплу его ладоней проникать под нежную кожу и не сопротивлялась, когда его пальцы блуждали по самым интимным местечкам ее тела. Она знала, что поступает опрометчиво, но ничего не могла с собой поделать.

Она желала его. Ужасно желала. Но мысль о том, что она окажется целиком в его власти, если сейчас не обуздает себя, слегка отрезвила ее.

Лоркан, судя по всему, почувствовал ее сомнения.

— Нет. Это неразумно, — прохрипел он, отрываясь от ее губ.

Они стояли, не отводя глаз друг от друга, дрожа от сдерживаемой страсти.

— Знаю, — ответила она тонким голоском.

— Может быть, именно в эту минуту нас прервет телефонный звонок или проснется ребенок, — с надеждой пробасил Лоркан, пока его пальцы чертили извилистые линии на ее бедре.

Они молча стояли и ждали. Дурманящий аромат экзотических цветов, заполнявший оранжерею, невыносимо обострял их чувства.

Лоркан покусывал губу. Его глаза потемнели, взгляд вдруг стал колючим. Он разжал объятия.

— Не хочу с тобой путаться, — с наигранной грубостью произнес он. — Это было бы катастрофой. Теперь тебе понятно, что только один из нас может жить здесь?