Невинная грешница - Вуд Сара

Лоркан неприязненно скривил губы.

— Ты же ясно сказала: тебе нужно больше, чем я в состоянии дать. Ты решила испытать свои чары перед тем, как взяться за Гарри — наследника Фитцджералдов?

Она жалобно вскрикнула и, оттолкнув Гарри, потянула вниз подол рубашки. Оба брата бесцеремонно разглядывали ее. Ей хотелось реветь.

— Ты врешь! — потрясенно вскрикнула она.

Лоркан злобно шагнул вперед, сжимая кулаки.

— Вру? — проскрежетал он. — Твоя мать не смогла добиться, чтобы отец женился на ней. Ничего удивительного, если именно она научила тебя, как обвести мужчину вокруг пальца! Прелестная, беззащитная Кетлин, — презрительно фыркнул он, — все ее любят, такую добрую с животными…

— Лоркан! — выдавила она, потрясенная его обвинением. — Как ты можешь?..

— А я наконец раскусил тебя! — злобно крикнул он. — Ты чуть не обманула меня. Я знаю, отец болван. Но я никогда не подумал бы, что клюну на те же ухищрения, на которые попался он! Меня тошнит от тебя! — Он сплюнул. — У вас обеих, у тебя и твоей матери, подзаборные нравы!

Кетлин окаменела от потрясения, у нее посерело лицо.

— Мама? О чем ты говоришь? — вскрикнула она.

— Брось эти уловки обиженного спаниеля! — угрюмо произнес он. — Ты превосходно знаешь, чем занимается твоя мать, когда придумывает эти свои мигрени. — Он ухмыльнулся в ответ на ее изумление. — Терпеть не могу притворства, Кетлин! Я молчал ради мамы, но мне тошно думать о том, что наша экономка резвится с моим злосчастным втюрившимся отцом, в которого вцепилась, как только попала сюда восемнадцать лет назад…

— Нет! — прошептала она, теряя силы от ужаса.

И тут он с лихорадочно блестевшими глазами бросил в нее последний камень:

— Спроси сама! Меня не удивит, если ты окажешься его незаконнорожденной дочерью!..

Кетлин дрожащими руками положила торт в коробку и пошла налить себе воды. Это был ад кромешный. Никто не знал, что миссис Фитцджералд все услышит, выйдя на шум в коридор. Несчастная не знала, что ее служанка — любовница ее мужа.

Держа стакан двумя руками, чтоб не расплескать воду, Кетлин выпила все до дна. Она заново переживала последовавший за этим кошмар. Ей с матерью было приказано убраться к семи утра.

Сердце было разбито. Лоркан ненавидел и презирал ее. Его жестокое обвинение мгновенно лишило ее крова, а ведь она всю жизнь провела в Балликистине. И еще: это открытие убило в ней всякое уважение и любовь к матери.

С тяжелым сердцем Кетлин закончила работу над тортом. Стараясь ни о чем не думать, она мрачно поставила на верхний корж фигурки жениха с невестой под аркой из цветов. Брак! — подумала она, содрогаясь. Не стоит он сердечной боли, которую причиняет. Если б только она получше разбиралась в мужчинах!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Проснувшись на следующее утро, Лоркан достал из машины свои чемоданы, принял ванну, переоделся и направился на кухню, откуда распространялся аппетитный запах готовящейся еды.

Наверняка там хозяйничает Кетлин, мрачно подумал он. Все ясно: она самовольно поселилась в особняке, эта наглая потаскушка! Она больше не останется здесь и минуты. Даже речи об этом нет.

Но заготовленные злые слова испарились, не успев сорваться с его губ. Кетлин действительно была на кухне, растрепанная и розовощекая, в том же огромном свитере, в котором накануне казалась такой хрупкой и до боли сексуальной.

Она кормила с ложечки маленького ребенка.

В нем открылась бездна пустоты. Чуть слышно буркнув что-то в ответ на ее приглушенное приветствие, он плюхнулся за стол, схватил единственный ломтик тоста и стал с остервенением мазать его маслом.

— Зря ты вчера не стал есть, — резко упрекнула она его, когда он в два приема управился с тостом. — Черный кофе на плите. Через минуту заварю еще четыре литра.

— Я пью чай.

— Это тебя не спасет от похмелья, — кисло заметила Кетлин.

— При похмелье надо пить воду, а не кофе. Кофе перегружает печень.

— Значит, ты хорошо знаком с похмельем.

— Достаточно, чтобы отличить его от обычной усталости.

— А я чуть было не подумала… — Фыркнув, она прошлась по нему едким взглядом. — Что ж, если тебе охота мучиться… Вон чайник, заварочный на комоде, чай в банке.

Лоркан без слов заварил чай и снова сел. Он огляделся вокруг, отмечая признаки длительного проживания: почтовые открытки, расставленные на холодильнике, памятки на специальной доске. Календарь с расписанием на месяц. У нее явно бурная светская жизнь. И это в его доме. Нахалка!