Как влюбить в себя жену - Крейвен Сара

– Раф, пожалуйста, не надо: Я… не могу себя переделать, – со вздохом ответила на это замечание Эмили.

– Я с тобой не согласен, mia cara. Ты и не подозреваешь, какой могла бы быть. – И он резко добавил: – Ты не позволяешь себе это узнать. Ты ведь сделала свой выбор. – Он направился к двери. – Пойду и пророю дорожку к сараю с дровами и углем на случай, если они понадобятся.

Эмили расставляла продукты по местам, руки у нее дрожали, а глаза жгли навернувшиеся слезы. Но о чем плакать? Раф правильно сказал – она сделала выбор. И ей остается придерживаться своего выбора. А для него секс – это игра. Ну, как шахматы. Будь твердой, шептала Эмили, и жди, когда ему надоест эта патовая ситуация.

День прошел на редкость мирно. Раф был занят во дворе, а Эмили в доме. Она приготовила куриный суп с помидорами и луком-пореем, подогрела булочки.

– Очень вкусно, – заявил Раф после второй тарелки.

– Ты откопал тропинку?

– Не всю. Хочу откопать дальше, до дороги.

– Ты устанешь, – не подумав, сказала она, а когда он засмеялся, залилась румянцем.

– Уверен, что ты на это рассчитываешь, carissima, но будешь разочарована.

Когда он ушел, Эмили, чтобы отвлечься, стала раскладывать пасьянс, но в последний момент карты не ложились должным образом. Все как в жизни, подумала она и пошла на кухню готовить ужин. Мясо еще не разморозилось, поэтому она решила поджарить сосиски в тесте, чтобы сделать их более привлекательными. К приходу Рафа она развела в камине огонь и зажгла свечи. Он сидел в гостиной на диване и снимал башмаки, когда она появилась с кружкой свежесваренного кофе. Он удивленно поднял брови.

– Ты идеальная жена, carissima.

До ужина он углубился в шахматную комбинацию, а Эмили сидела напротив и делала вид, что читает. На самом деле она искоса следила за ним и представляла его средневековым вельможей в шелковом или бархатном камзоле. Вот он стоит в тенистом дворике, рука – на украшенном драгоценными камнями эфесе шпаги. Какие глупости приходят в голову! Эмили едва не рассмеялась.

– О чем ты задумалась?

Она вздрогнула от тихого голоса Рафа.

– Почему ты спрашиваешь?

– Да потому, что ты улыбалась, а это большая редкость в наших с тобой отношениях.

– Я думала о том, как люди жили, когда, кроме свечей, другого освещения у них не было.

– Они портили себе зрение. Но я все-таки хотел бы узнать, о чем на самом деле ты думала, bella mia.

Эмили отложила книгу и встала.

– О том, что надо проверить, готов ли ужин.

Ужин оказался намного лучше, чем она рассчитывала, – сосиски в кляре выглядели сочными и аппетитно подрумянились.

– «Жаба в норе», – объявила Эмили, поставив блюдо перед Рафом.

– Пресвятая Мадонна! – в ужасе воскликнул он. – Повтори.

– Так называют сосиски, запеченные в тесте. – Она указала на миску с жареной картошкой, капустой и луком. – А это – бабл-энд-скуик.^[13]

В отблесках свечей его глаза весело смеялись.

– Ты меня разыгрываешь, carissima.

– Вовсе нет. Но, конечно, это еда не для гурманов, к которой вы привыкли, синьор.

Он наложил себе полную тарелку.

– Синьора, я всем доволен.

Эта трапеза была самой дружной за все то время, что они провели вместе. Они обсуждали, кто что любит из еды, а от рассказов Рафа об экзотических блюдах, которые он попробовал на Востоке, Эмили либо ужасалась, либо заливалась смехом.

– На десерт у нас только яблоки, – предупредила Эмили, собирая тарелки.

Раф помог отнести на кухню грязную посуду и поставить в раковину.

– Смотри – вон там вдалеке огни. Слава богу! Включи свет, – вскрикнула Эмили, посмотрев в окно.

– Зачем? При свечах приятнее.

– Но я не хочу испортить зрение.

Он протянул руку к выключателю, и кухня ярко осветилась.

– Пойду проверю бойлер. Желательно, чтобы батареи были горячими.

– И вода тоже. Я не хочу таскать наверх воду в кастрюлях.

– Но даже эту неприятность можно кое-чем компенсировать, – многозначительно заметил Раф и, взяв из вазы яблоко, спустился в погреб.

Эмили охватило мрачное предчувствие, растущее с каждой минутой. У нее больше не было уверенности в том, что она – та самая возмущенная и воинственная девушка, какой была два дня назад. Тогда, хотя Раф и овладел ею, она смогла побороть собственные предательские ощущения.

С первых же дней их брака она приучила себя смотреть на Рафа как на периодически появлявшегося гостя, которому оказывался вежливый прием, а после отъезда о нем забывали. И вот теперь за двое суток он превратился в центральную и опасную фигуру. И дело вовсе не в сексе. Каким-то непонятным образом она начала свыкаться с его присутствием, с тем, что он постоянно рядом с ней. А сегодня за ужином ей даже было приятно с ним общаться.