Как влюбить в себя жену - Крейвен Сара

Ей часто вспоминались слова Рафа. Кажется, он так сказал: «Клянусь, что настанет время, когда ты захочешь меня так же сильно, как я сейчас хочу тебя. И тогда… да поможет тебе Бог».

И вот, видно, это время настало.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Эмили проснулась на рассвете, ее трясло, к горлу подступала тошнота. Она едва успела добежать до ванной, где ее стошнило. Привалившись спиной к кафельной стене и закрыв глаза, она ждала, когда утихнет головокружение. Наверное, это происходит оттого, что последнее время она сама не своя. Господи, как глупо было надеяться, что вполне достаточно любви только с ее стороны! Неужели она рассчитывала, что сможет влюбить его в себя? Он ведь никогда не обещал, что их отношения будут вечными. Если бы она согласилась на обычный развод, то сейчас не испытывала бы этого ужаса.

Но тогда ей не посчастливилось бы познать радости разделенной страсти. Познать, что такое – полностью раствориться в объятиях мужчины, когда его первобытная сила вливается внутрь ее лона. Если бы она могла начать заново, то ничего не изменила бы. Эти шесть недель всегда будут только ее, и больше ничьи. И никакая пышнотелая Валентина Колона со своей сексуальностью не сможет забрать у нее это богатство.

Эмили медленно вернулась в спальню. Порывшись в шкафу, она вытащила одну из ночных рубашек, которые для нее выбрал Раф, и вспомнила, как иронично заметила ему, что он ведь не одобряет ночных рубашек. А он ей на это ответил, что иногда рубашки нужны. Он намекал на те дни месяца, когда ее тело ему недоступно.

Боже! Ее вдруг осенило, что она впервые с тех пор надевает ночную рубашку. А ее месячный цикл? Она о нем совсем забыла. Эмили застыла, уставившись на свое отражение в зеркале, и медленно провела рукой по животу. Нет! Этого не может быть. У нее бывали задержки, а в связи с последними волнениями это неудивительно. К тому же Раф принимал меры… Но один раз… В тот день в коттедже, когда она впервые отдалась ему сама…

Эмили улеглась в постель и укрылась одеялом. Дрожа, она шепотом снова и снова повторяла: «Этого не может быть». Но в душе знала, что это правда. Как она ему об этом скажет, когда он ясно дал понять, что ей больше нет места в его жизни? У нее вырвались рыдания, и она зажала кулаком рот, чтобы он не услышал, потому что их разделяют только деревянные створки двери. Она не в состоянии сейчас видеть его, ей надо обдумать и решить, что же делать.

И в этот самый миг скрипнула и раскрылась дверь. Господи! Значит, он все-таки что-то услышал!

Эмили закрыла глаза и заставила себя дышать глубоко и ровно.

Раф пересек комнату и остановился около кровати. Она чувствовала, что он смотрит на нее. Он тихо произнес ее имя, но она молчала, стараясь, чтобы даже ресницы не дрогнули. Он немного постоял, вздохнул и ушел к себе.

Ночью Эмили удалось немного подремать, и разбудил ее голос Аполлонии:

– Ваш завтрак, синьора.

Эмили с трудом села и откинула с лица волосы. От запаха кофе ее снова затошнило.

– Пожалуйста, унесите это. Я не голодна. Приготовьте мне ванну, Аполлония.

Девушка, как обычно, с равнодушным видом пожала плечами, но при этом в глазах у нее промелькнуло любопытство… и злорадство. Зачем только я ее оставила? – подумала Эмили, но тут же выкинула Аполлонию из головы.

Когда Эмили наконец спустилась вниз, ей пришлось сказать Гаспару, что у нее болит голова и что она побудет одна в гостиной. Дворецкий встревожился.

– Принести вам что-нибудь от головной боли, миледи?

– Нет, спасибо, Гаспар. Я, пожалуй, немного подремлю, и все пройдет, – с улыбкой ответила Эмили.

Вытянувшись на диване, она уставилась на огонь в камине. Прыгающее пламя навевало сон, и она решила не сопротивляться. Возможно, когда проснется, будет лучше соображать.

Ей снились какие-то неприятные люди и события, особенно ее мучило одно женское лицо, красивое, с раскосыми глазами и пухлыми, хищно улыбающимися губами. Хриплый голос позвал:

– Графиня!

Вздрогнув, Эмили очнулась и к своему ужасу увидела, что сон обернулся явью: на соседнем диване, небрежно скрестив стройные ноги, сидела…

Валентина Колона в роскошном темно-красном костюме, с ярко накрашенными губами и ногтями.

– Наконец-то вы проснулись, – сказала она.

– Что вы здесь делаете? – Эмили не верила своим глазам.

– Нам пора поговорить, графиня. Как женщина с женщиной. Раф, подобно всем мужчинам, ненавидит сцены, поэтому я пришла, чтобы сделать это вместо него.