Верность сердца - Уолкер Кейт

— Ну почему же? Что в ней дурного?

— Сам знаешь, — неопределенно ответила она.

— Нет, не знаю. Скажи, — упрямился больной.

Он потянул Кассандру к себе и принялся расстегивать ее блузку, осыпая поцелуями каждый обнажаемый участочек тела женщины. Ее захватил этот вихрь. Кэсси никогда не могла устоять перед его ласками, даже когда они были небрежными, порывистыми, животными.

— Почему ты пыталась избежать этого? Разве доктора запрещают подобную терапию?

— При чем здесь доктора, если это наше личное? Ты просто опять не оставляешь мне выбора, любимый! Но нам действительно не стоит этого делать, потому что неизвестно, как это отразится на твоем состоянии. Тебя выписали из больницы под мою ответственность и на условиях, что я буду обеспечивать тебе покой и уход. Поэтому остановись, прошу тебя! — взмолилась Кассандра, выпутываясь из его объятий.

Хоакин перевел дыхание и оглядел Кассандру, сузив глаза.

— Ты так смотрела на меня, ты такая податливая… Я подумал… — словно извиняясь, проговорил он и снова сел за стол. — Не знаю, чем бы это могло повредить моему состоянию. Но если ты не хочешь…

— В свое время. Но не сейчас. Сейчас еще рано, — мягко ответила она.

— Я буду осторожен, обещаю, — вновь попытался настоять Хоакин, поднимаясь к ней навстречу.

— Прошу тебя, остановись!

— Кассандра, милая, доверься мне. Я хочу обнять тебя в нашей постели. Мне это просто необходимо. Только обнять. И я уверен, доктор не возражал бы против этого, — уговаривал мужчина.

— Нет, — сказала женщина.

— Тогда я не понимаю, почему ты согласилась быть со мной? — недоуменно. спросил он, давая ей понять, как мало помнит из их совместной жизни.

Кассандра не имела ответа на этот вопрос.

— Для тебя это работа? — предположил он.

Она отрицательно покачала головой.

— Ладно, — ответил он, направившись к лестнице. — Завалюсь в постель и буду думать об Испании. Может быть, это меня утешит.

— Хоакин! — окликнула его Кассандра. — Хоакин, остановись, пожалуйста!

— От чего на этот раз ты останавливаешь меня, Кэсси? От мыслей об отчизне? — шутливо поинтересовался он, повернувшись к ней.

Она вплотную подошла к нему. Из-под расстегнутой блузки выглядывал кружевной бюстгальтер, который надежно приковал к себе взгляд Хоакина.

— Таким вот образом ты решила охладить мой пыл? — насмешливо спросил Хоакин и запахнул ее блузку, спасаясь от искушения.

— Хоакин, — пролепетала Кассандра, проведя горячей ладонью по его щеке.

— Ты очень странно пытаешься меня отговорить, милая. Если ты после этого скажешь «нет», боюсь, я этого не услышу, — предупредил он и впился в ее губы поцелуем.

— Да, — прошептала она, когда он отстранился.

— Я знал это, — гордо отозвался мужчина.

Она запустила руку в его волосы и, нащупав огромную вмятину на его голове, отдернула руку с криком:

— Нет!

— Нет?

— Нет! Нельзя этого делать, милый. Мы не должны. Все это опасно!

— Опасно?

— Еще как!

— Не понимаю я тебя, Кэсси. — Он неодобрительно покачал головой и медленно побрел к себе.

Она осталась стоять на нижней ступеньке. Пройдя уже порядочное расстояние, он вдруг окликнул ее:

— Ну, где ты там застряла, милая? Долго мне еще тебя ждать?

Кассандра нагнала его у двери в его комнату.

— Почему «нет»? — вновь спросил ее Хоакин.

— Пока я отвечаю за твое состояние, я не стану совершать необдуманных поступков. В противном случае доктору не стоило выписывать тебя из больницы… Ты ведь не хочешь туда вернуться?

— Угрожаешь? — весело спросил ее Хоакин и, обняв за талию, провел к себе.

— Не угрожаю, а разъясняю, — терпеливо проговорила она.

— И это единственная причина, которая тебя останавливает? — недоверчиво спросил Хоакин.

— Да, других причин нет, — как могла твердо произнесла Кассандра.

— Хорошо, милая. Я тебе верю. У меня нет причин не верить тебе. И прости, что заставил тебя оправдываться, — ошарашил ее своей обходительностью Хоакин Алколар.

— Я счастлива оттого, что ты меня понимаешь, — пролепетала Кассандра.

— Не уверен, что понимаю, но очень стараюсь, — уточнил Хоакин.

— В любом случае тебе незачем просить у меня прощения, милый, — продолжила она обмен любезностями.

— Будь по-твоему, — предпочел согласиться он. — Если ты хочешь меня еще чем-нибудь накормить, то я не откажусь.