Любовь всё прощает - Шарп Виктория

— Вполне. — Джейсон усиленно пытался взять себя в руки. — Ну, чем займемся? У меня есть надувная резиновая лодка. Хочешь покататься?

— Отличная мысль! А тут можно нырять?

— Нырять?!

— Да. — Глаза Розалин озорно сверкнули. Ну совсем девчонка! — Я обожаю нырять. И плавать. А ты, Джейсон?

— Что?

Его взгляд рассеянно скользил по ее губам. Они были совсем рядом, эти пленительные пухлые губы цвета спелой малины с молоком. Стоит только немного качнуться вперед…

— Я спросила, любишь ли ты плавать.

— А! В общем-то да.

— Тогда беги скорее за лодкой!

Полчаса спустя лодка была спущена на воду. Джейсон запустил мотор, и несколько минут они катались по озеру. Затем Джейсон остановил лодку в безопасном месте, и Розалин начала резвиться, словно малое дитя. Джейсон только диву давался, глядя на нее. Она нырнула не меньше десяти раз. Сначала Джейсон просто наблюдал за Розалин, держась начеку, чтобы в случае чего оказать ей помощь. Но потом ее заразительная оживленность передалась ему, и он тоже стал нырять.

Наконец Розалин выдохлась и заявила, что проголодалась. Джейсон причалил к мосткам в тени деревьев, привязал лодку и разложил на огромной салфетке предусмотрительно припасенную снедь. Розалин набросилась на бутерброды и помидоры, а наевшись, откинулась на борт лодки и блаженно прикрыла глаза.

— И совсем не хуже, чем на океанском побережье, — объявила она с довольной улыбкой. — Нет, лучше! Я не переношу сильной жары. А здесь… Боже, как здесь хорошо! Джейсон, я чувствую себя так, словно мне всего пятнадцать лет!

Пятнадцать лет! Джейсон перегнулся через борт лодки, сделав вид, будто его что-то заинтересовало в воде. Он чувствовал такое сильное смятение, что не мог говорить. Странная, волнующая мысль пришла ему в голову. Он вдруг подумал, как могли сложиться их отношения, если бы он не сбежал тогда из дому. Или если бы вернулся в Камберленд-холл, скажем, после первого курса. Или когда закончил бы колледж.

Интересно, влюбился бы он в Розалин? Ведь она ничуть не изменилась за эти годы. Она очень, очень нравилась ему сейчас. Так почему же она так не нравилась ему тогда?

Ревность! Вот единственная причина его неприязни к пятнадцатилетней Розалин Фишер. Он не хотел делить внимание отца с кем-то еще. Он возненавидел Розалин не тогда, когда она появилась в его доме. Раньше. В тот день, когда отец объявил, что станет ее опекуном. И как объявил! Волнуясь, смущаясь и краснея, словно мальчишка. И радуясь. Джеймс Камберленд знал Розалин несколько лет, и она вызывала у него большую симпатию, если не сказать — привязанность. Дочь женщины, в которую он несколько лет был тайно влюблен.

А теперь он, Джейсон, влюбился в Розалин! Нелепо продолжать обманывать себя. Он влюбился в нее. Влюбился, как не влюблялся еще ни разу за свои тридцать лет. Милосердный Боже, помоги им обоим!

— Джейсон… — Он вздрогнул всем телом, почувствовав нежное прикосновение пальцев Розалин к своей щеке. — Что с тобой, Джейсон, почему ты такой бледный? Наверное, ты переутомился от ныряния. Господи, да я же совсем забыла, что ты получил травму головы! Какая же я эгоистка!

— Да не было никакой травмы. — Джейсон мучительно поморщился. Если это простое признание далось ему с таким трудом, то что же говорить об остальном? — Я солгал тебе, Розалин. Просто взял и солгал.

— Зачем?

— Затем… затем… затем, что в тот момент я вдруг безумно захотел тебя! Ты услышала мой стон, и я испугался, что ты догадаешься о причине, его вызвавшей. Вот!

Выпалив все это на одном дыхании, Джейсон мужественно посмотрел на Розалин. Он ожидал увидеть в ее глазах возмущение и гнев, но она смотрела на него лишь с глубокой и искренней нежностью.

— О, Джейсон, — произнесла она с улыбкой умиления, — какой же ты… какой же ты еще ребенок!

— Я?! Да это ты ребенок, Розалин, а не я! Назвать меня ребенком! — Он рассмеялся, изумленно покачивая головой. — До такого еще никто не додумался, кроме тебя.

— Потому что ты все время играешь роль.

— Нет.

— Да! Роль хладнокровного, сдержанного…

Он торопливо закрыл ей рот поцелуем. Розалин тут же потянулась к нему и обвила руками его плечи. Отбросив всякую сдержанность, Джейсон приник к ее губам и начал самозабвенно ласкать их. Его ладони сжали ее грудь, в ответ Розалин стала ласкать его волосы, шею и мускулистый торс. Около минуты тишину нарушало только их прерывистое дыхание да сдавленные стоны стремительно растущего желания.