Солнце после ливня - Гамильтон Диана

— А почему все происходило именно так? Ты совершила какой-то промах? — как бы между прочим спросил Джейсон.

На ее верхней губе остались «усики» от молока. Она слизнула их кончиком языка. Он быстро отвернулся, так как это движение показалось ему слишком чувственным и возбудило его. Затем он услышал ее голос, звучавший уже не так напряженно:

— Не думаю. Но они не так-то много времени проводили со мной. У Гарольда была лодка — он сам мог ездить в Сан-Антонио, не обращаясь к Илии. А я в тот приезд оставалась здесь — купалась, гуляла по острову, даже рыбачила или вертелась около Блоссом. У меня было полно времени.

Единственное, о чем она не сказала Джейсону, так это о том, как она скучала по нему все пять недель, которые провела здесь.

Но лучше не вспоминать об этом. А если вспоминать, то только тогда, когда он снова станет ее врагом. Кружка Джорджии опустела.

— Мама больше предпочитала Сан-Антонио, там много магазинов, видимо, есть несколько хороших ресторанов, разнообразная ночная жизнь.

Не сомневаюсь в этом, скривившись, подумал Джейсон. Вивьен любила развлекаться и посещать места, где все могли любоваться ее дорогими нарядами и украшениями. Голубая Скала была для нее лишь базой отдыха, откуда она могла делать вылазки на больший по размеру остров, особенно в те из его заведений, которые были не по карману обычным туристам.

Джейсон сдержал свой язык, потому что не хотел нарушать спокойное настроение, в котором пребывала Джорджия. По крайней мере, пока. Пока не наступит удобный момент, чтобы задать вопрос об аборте.

— Ты сказала «видимо», ты что, не бывала там сама?

Она покачала головой и несколько прядей выбились из ее прически, упав на лицо.

— Меня просто провезли тогда из аэропорта к причалу.

Все ясно. Вивьен не хотела, чтобы ее видели в обществе болезненно застенчивой шестнадцатилетней дочери-толстушки, какой она была в то время. Это могло разрушить созданный образ светской дамы. Но, возможно, причиной было нечто большее. Из письма следовало, что Вивьен по-настоящему никогда не любила свою дочь. Джейсон забрал пустые кружки и поставил их в раковину, а потом, стараясь не поворачиваться к Джорджии, спросил:

— Вы когда-нибудь были близки духовно?

Она хотела было ответить коротко, но передумала. Сейчас с ним было приятно разговаривать. А учитывая предсмертное желание матери сблизиться с нею, Джорджии хотелось подробнее остановиться на их отношениях, все проанализировать.

— Никогда. Она отвергала меня. Но ты должен понять почему, — поучительно произнесла она, сфокусировав взгляд на морщинке между его бровями, — Я не знаю, что Вивьен сказала Гарольду, мы никогда об этом не говорили, но она забеременела мною сразу же после школы. Она и мой отец — не спрашивай о нем, мать никогда не называла мне его имени — были помолвлены и собирались пожениться. Но он сбежал, узнав, что я должна появиться на свет. Может, испугался грядущего отцовства, может, обещание жениться было только уловкой, чтобы заманить ее в постель — кто знает?

Джорджия передернула плечами. Какое это теперь имеет значение? Заметив, что Джейсон собирается подсесть к ней на диван, она забилась подальше в угол и плотнее запахнула полы халата.

— А потом? — спросил он.

Ее показная скромность не могла скрыть того, что под халатом она была совершенно голой. Джейсон моментально среагировал на это.

— Она оказалась соблазненной и покинутой, да еще с ребенком. Бабушка не простила бы ей, если бы она избавилась от меня или отдала на воспитание. У старушки были замшелые принципы, типа: «Сама постелила постель, сама во всем и виновата». Денег не хватало, поэтому Вивьен пришлось поступить на курсы секретарей, чтобы содержать нас, пока за мной присматривала бабушка.

— Банальная история, — вырвалось у Джейсона. Однако это не оправдывало то, что невинному ребенку пришлось расти без любви. Но это предсмертное письмо, протянутое Джорджии, словно оливковая ветвь, дало ей возможность понять и простить свою мать.

Будто не заметив его комментария, Джорджи медленно продолжала, как бы разговаривая сама с собой:

— Потом бабушка заболела. Моя мать обратилась в агентство по трудоустройству и хваталась за любые временные работы, чтобы иметь возможность ухаживать за нами обеими. Вивьен все еще была молода и красива, и ей хотелось всего того, чего у нее не было, — развлечений, красивой одежды, личной жизни. Я как-то услышала, как она говорила бабушке: «Что за будущее меня ждет? Какой мужчина посмотрит на меня из-за этого проклятого ребенка?» Но, в конце концов, ей повезло: она встретила Гарольда, и он предложил ей выйти за него замуж. Сбылись все ее рождественские мечты.