Лицо любви - Тиммон Джулия

Выйдя на улицу, Кристина пошла, куда глаза глядят. Сначала мыслей в голове вообще не было, душу холодила кошмарная пустота, все вокруг как будто исчезло. Потом на глазах вдруг выступили слезы, и стало до ужаса жаль себя.

Какая же я дура, подумала она, стараясь не расплакаться. Терзалась, хотела помочь ему, боялась обидеть. Как гадко и страшно, насколько все нелепо и пошло!

Она долго бродила по улицам, не обращая внимания ни на сгустившиеся тучи, ни на начавшийся дождь. Беатрис звонить не стала, вообще решила ничего ей не рассказывать — чувствовала себя слишком униженной и стыдилась признаться в том, что ей следовало прислушаться к предостережениям подруги много месяцев назад.

Остановившись на какой-то незнакомой шумной улице, она взяла такси и назвала адрес салона. Комнаты, постепенно приобретавшие нужный вид, встретили хозяйку спасительной тишиной. Тяжело опустившись в кресло, она беззвучно и горько заплакала.

Почему я была такой простофилей?! Почему позволяла так над собой издеваться?! Какого черта не указала ему на дверь, как только он начал наглеть?! Зачем убила на него столько времени?!

Телефонный звонок раздался, когда она вытирала лицо салфеткой и все еще всхлипывала. Разговаривать ни с кем не хотелось, особенно с Оливером, для деловых бесед настроение, само собой, было совершенно не то. В первое мгновение она решила, что вообще не будет отвечать, потом все же достала телефон из сумочки и взглянула на внешний экран. На нем высвечивался номер Фредерика.

Обрадовавшись и не подумав о том, что по ее голосу можно определить, в каком она состоянии, Кристина поднесла трубку к уху.

— Фредерик, — выдохнула она.

— Ты все не звонишь… я решил связаться с тобой сам, — быстро объяснил он. — К тому же никак не могу отделаться от какого-то странного чувства: на душе неспокойно — как когда у кого-то из близких неприятности. — Он засмеялся. — Бог знает почему, но думаю при этом все о тебе и о тебе. Как ты?

У Кристины зашлось сердце. На фоне бессовестности Оливера чуткость Фредерика казалась вдвойне более ценной.

— Все хорошо, — сказала она, стараясь говорить бодро и весело.

— Правда? — настороженно поинтересовался Фредерик.

— Конечно, — ответила Кристина.

Фредерик несколько мгновений молчал.

— А мне показалось… что голос у тебя звучит несколько странно.

Кристина вздохнула, радуясь, что ее так здорово понимают, и одновременно печалясь, что она вынуждена лукавить.

— Не волнуйся. Все действительно в порядке. — Так ведь оно и есть, попыталась мысленно успокоить она себя. Хорошо, что я наконец обо всем узнала и эти двое больше не будут водить меня за нос.

Фредерик опять помолчал. Возможно, он хотел спросить о чем-то еще, но не решался.

— Как насчет ужина?

Кристина взглянула на часы. Было почти пять — она и не заметила, как пролетело столько времени. Ехать в ресторан, сидеть в окружении людей и притворяться перед Фредериком и Беатрис веселой или хотя бы уравновешенной не особенно хотелось. С другой же стороны, если ответить отказом, придется весь вечер лить в своей пустой квартире слезы, чего доброго еще и выслушивать объяснения Оливера. Раскисать не следовало.

— Гм… Беатрис не против, но тоже ждет моего звонка, — сказала она, прикидывая, за какое время успеет привести свою красную от слез физиономию в более или менее достойный вид. — А я буду еще занята, явиться на ужин смогу лишь часам к восьми.

— Ну и замечательно! — не раздумывая, отозвался Фредерик. — Строгого режима в принятии пищи я не придерживаюсь. — Он засмеялся.

Сразу после разговора с ним Кристина позвонила Беатрис. Та сразу поинтересовалась, как у нее дела с Оливером, и Кристина, съежившись от нового приступа боли, вполне ровным голосом ответила:

— Слава богу, все позади. Мы разошлись окончательно и бесповоротно, личные вещи Оливер заберет сегодня же, делить нам по большому счету нечего.

Беатрис настороженно тихим голосом попыталась уточнить:

— Он сегодня же съедет с твоей квартиры?

— Да, — ответила Кристина, отмечая про себя, что надо сейчас же отправиться домой и успеть сложить в сумки манатки Оливера.

— А как все произошло?

— Потом расскажу, — торопливо проговорила Кристина, страшась, что Беатрис изъявит желание узнать подробности сейчас же. — Кстати, мне еще раз позвонил Фредерик. Мы договорились, что встретимся в восемь. Тебя это время устраивает?