Забыть обиды - Мейер Сьюзен

— Отец умер через неделю после того, как я окончил учебу, — тихо произнес Ник. — Мать стала совсем плоха. Я упаковал вещи и перевез ее в Даллас — к нашим родственникам. Отец при жизни не позволял ей общаться с ними. Мама после переезда сразу почувствовала себя лучше, впервые за долгие годы. Но, несмотря ни на что, превратила свою комнату в буквальном смысле в святилище. Этакий музей, где хранились вещи человека, дважды едва не забившего ее насмерть.

— Мне жаль, — прошептала Грейс, прижимаясь к нему.

— Мне тоже, — произнес Ник и погрузился в молчание.

Выговорившись, он почувствовал, будто стал чище. До сих пор он даже не замечал, сколько грязи скопилось в его душе. Но сейчас он очистился. Ник дважды глубоко вздохнул, желая прочувствовать свое новое состояние. И неожиданно понял, что, хотя только что раскрыл свою тайну Грейс, земля не перестала вертеться. И он все тот же, что и раньше… Отец больше не давил на него.

— Ох, Грейс… — Ник притянул ее к себе и закрыл глаза. — Прости меня.

— Не стоит. Тебе надо было выговориться. А мне — выслушать тебя. Я рада, что ты наконец все рассказал мне.

Ник покачал головой.

— Я не об этом. Может, мне и надо было выговориться, а тебе — выслушать. Но это не должно было произойти так…

— Я не жалею об этом.

— А я жалею, — произнес Ник, и Грейс поняла, что он говорит всерьез. Его кодекс рыцарской чести подсказывал, что для Грейс произошедшее между ними должно быть болезненно.

— Я даже не представляю, что же такое ты мог сделать, чтобы я возненавидела тебя, — сказала Грейс, отчаиваясь утешить его и в то же время страшась потерять. — Но что бы это ни было, я уже сказала, что прощаю тебе все.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Как Ник и ожидал, наутро его терзали угрызения совести. Но вот чего он не ожидал совсем, так это ощущения легкости — как будто с его плеч свалилась тяжкая ноша. Хотя Ник не все рассказал Грейс, он почувствовал облегчение. Такое облегчение, что ему подумалось — согласись она выслушать его до конца, и он окончательно обретет покой.

Но к сожалению, тому есть два препятствия. Первое — остаток жизни он будет вынужден провести без Грейс. Что бы она ни говорила, ей нелегко будет простить его. Второе — она не собирается выслушать всю правду.

Переполненный любовью, Ник обнял все еще сонную Грейс и притянул к себе, наслаждаясь теплом и негой, исходившими от нее. Прошлой ночью она выслушала его без упреков. Не спрашивая о подробностях, о которых он умолчал. Не убеждая, что страдания его напрасны, поскольку уже в прошлом. Не делая вид, будто понимает его, когда на самом деле не понимала. Да и никто бы не понял.

Грейс помогла ему снова обрести цельность и зажить полной жизнью.

— Доброе утро, — пробудившись ото сна, потянулась Грейс.

— Доброе утро, — ответил Ник и неожиданно для себя поцеловал ее в лоб. Разве подозревала она, какой подарок сделала ему вчера ночью? — Грейс, я так благодарен тебе за то, что ты выслушала меня вчера.

— Всегда пожалуйста, — задорно откликнулась Грейс.

Но от Ника так просто не отшутишься.

— Грейс, я серьезно. — Он удержал ее, когда она попыталась откатиться. — То, что ты вчера сделала, для меня очень много значит. Ты не судила и не делала вид, что знаешь больше, чем я тебе сказал. Я бы отвратительно чувствовал себя, если бы ты принялась меня жалеть.

Грейс какое-то время молчала. Потом, едва слышно вздохнув, сказала:

— Ник, мне трудно представить, каково это жить с родителями, которые ни во что тебя не ставят. Я уверена — то, через что ты прошел, сущий ад. Наверное, такое невозможно понять, и ты прав, говоря, что было бы глупо с моей стороны даже пытаться. Я не помню своего детства, но наверняка оно было счастливое…

— Было, — подтвердил Ник. Он рад был сменить тему, теперь, когда сказал уже все, что хотел. — Замечательное детство. Потому-то и ты такая замечательная.

На этот раз Грейс в порыве чувств чмокнула его.

— Ник, ты чудо. Уж поверь мне, той, которая ничего о тебе не помнит. Ты такой добрый и великодушный. Сколько всего ты делаешь для меня!

— Давай-ка приготовим завтрак. — Ник начал вставать с постели.

Но Грейс не позволила ему.

— Я приготовлю, — решительно заявила она, садясь в постели. Она была великолепна в своей наготе. Грейс поднялась, набросила на себя халат, затянула поясок из розового шелка и направилась к двери. И каждый шаг обнажал ноги Грейс. Мягкий розовый шелк прилипал к ее телу, открывая взгляду мельчайшие его изгибы.