Сын прерий - Мэйджер Энн

Рыдания стали затихать. Еще мгновение — и Джессика Банкрофт возьмет себя в руки, снова станет независимой и холодной и оттолкнет его.

Тед крепче прижал ее. Теплое прикосновение ее роскошного бюста к его груди вконец опьянило его.

В нем заговорил первобытный инстинкт самца.

Разве он относился к тем мужчинам, которые не умеют воспользоваться своим преимуществом?

Самое время показать ей, кто кому принадлежит.

Без лишних слов он нагнулся и впился в ее губы. Она начала сопротивляться, но он целовал и целовал ее, пока у нее не пресеклось дыхание и она не обвисла, охмелев, на его руках... Пока ее пальцы не скользнули вдоль его шеи и не вцепились в золотистые пряди его волос...

Тогда он поднял ее на руки и понес в джунгли.

Наступил час его мести.

И ничего слаще не могло быть.

Глава девятая

Солнце, словно огненный шар, опустилось за горизонт, и, освещая бархатную тьму неба серебристым светом, всходила луна.

В джунглях было тихо и душно. Теда сжигало пламя, бушевавшее в его чреслах. Взгляд его голубых глаз пронзал Джесс, как острые осколки стекла. Ее глаза были широко раскрыты. Не произнося ни слова, он продолжал упорно нести ее на руках в самую гущу деревьев. Он ничего не видел, кроме ее блестящих глаз, мягких и зовущих губ. Его всего трясло от всепоглощающего желания.

— Не надо, — запротестовала Джесс, когда Тед опустил ее на полотенце, которое успел бросить на землю.

— Ты когда-нибудь сдаешься, Банкрофт? — прошептал он, впившись губами в ее шею и обхватив ладонями ее груди.

— Сдаюсь? Никогда в жизни!

Но он чувствовал, как подалось ее тело, когда он погладил соски.

— Так ты готова до конца защищать храм?

— Разумеется! — Но ее руки обхватили его за шею, словно она пыталась сама удержать его.

— Черта с два, — прошептал Тед, изо всех сил прижимая ее к себе.

— Черта с два, — пробормотала она слабым голосом, словно признавая поражение.

Он с еще большим пылом целовал ее.

— А потом я буду главным, — бубнил он.

— Держи карман шире, — уже вся горя, откликнулась она. — Завтра же, Джексон, ты поплатишься...

— Я готов к последствиям, солнышко.

Джесс уже не боролась. Она приоткрыла рот, и его язык проник внутрь. Вся она была горячая и сладкая, как мед, и Тед почувствовал, с какой страстью потянулась она к нему.

— Я всегда хотел тебя, — шептал он. — Долгие годы... Только тебя одну... Дейерде хоть и похожа на тебя как две капли воды, но она не могла заменить тебя. Ни в постели. Ни в моем сердце... — Он стал спускать бретельки ее купальника. Она перехватила его руки, надеясь остановить его. Когда обнажились полушария грудей, Джесс часто задышала.

— Нет, — шептала она.

— Тебе нечего стыдиться своего тела, Банкрофт! Ты прекрасна! Прекрасна... Груди твои...

— Слишком большие. Они вульгарны...

— Они сексуальны дальше некуда! — Он еще больше спустил купальник.

— Из-за них я чувствую себя... шлюхой. Мужики только и знают...

— Они потрясающе прекрасны! Я хочу целовать их. Я хочу тебя. Всю до капельки.

— Если бы меня спросили, что я хочу изменить в себе, я бы сразу попросила изменить грудь...

— Благодарение Богу, что хоть раз тебе не дали сунуть нос куда не следует...

Он уже едва сдерживался, руки его дрожали. Он взял в рот ее сосок, и тело Джесс отозвалось на эту ласку: по нему прокатилась огненная лава. Тед вобрал губами мягкую плоть и стал легонько сосать, словно малое дитя. Джесс издала в экстазе протяжный стон.

Мужское естество Теда разрывалось, ему было тесно в плавках.

Однако он продолжал осторожно спускать с нее купальник дрожащими руками, пока не снял его совсем. Изогнувшись, он быстро освободился от плавок. Джесс лежала на спине и следила за его действиями глубокими, темными, подернутыми влагой глазами. Со стоном она притянула его к себе, и он, твердый, горячий и совершенно обнаженный, приник к ее бедрам.

Она снова испустила тяжелый вздох, сдаваясь на сей раз полностью.

И они на час провалились в горько-сладкое безумие, слившись в единое целое. Она была сама податливость; он — воплощенная нежность.

Он любил ее страстно. Они сошлись — плоть к плоти — в едином дыхании, едином порыве, припали друг к другу как к источнику жизни. На каждое его страстное движение она отзывалась с такой же страстью...