На вершине счастья - Престон Холли

Он прервался, чтобы наполнить бокалы вином, а я получила возможность похвалить качество блюд. Мое замечание, к несчастью, натолкнуло Ричарда на мысли о Маргарет Линтон.

— Ее жизнь сложилась трагично, — поведал Ричард. — Брат погиб в автомобильной катастрофе. Один за другим умерли родители, несчастливым оказался брак.

— Жаль, — посочувствовала я. — Они с мужем разведены?

— Да, — кивнул Ричард. — Он ушел с девчонкой, которая на целых пятнадцать лет младше его. Как Маргарет могла выйти за такого ужасного типа. Непонятно!

— Маргарет и сама не совсем обычная женщина, — дипломатично произнесла я.

Ричард не согласился с моим мнением. Он настаивал, что первое впечатление обманчиво. На самом деле Маргарет очень ранима, ей приходится прятать боль под маской холодности.

Мне показалось, что Ричард переоценивает Маргарет, смотрит на нее сквозь розовые очки, но я не стала разубеждать его. Он рассказал, что знаком с Маргарет с детства. Их родители мечтали, чтобы они поженились. Но Маргарет пошла учиться в колледж, а потом и он поступил в университет. У них появились новые знакомые, возникли новые симпатии. Неожиданно Маргарет объявила о своей помолвке.

— Тебя неприятно поразило это известие? — догадалась я.

— Какой я бесчувственный, — улыбнулся вдруг Ричард. — Пригласил прелестную девушку на ужин, а сам эгоистично болтаю о своих сердечных делах. Я бы не удивился, если бы ты встала и ушла в знак протеста.

— Боже упаси! Как тебе только в голову могло прийти такое! Люди встречаются, влюбляются, расходятся — все это жизнь.

— А сколько раз ты влюблялась, Кирсти? — Ричард пытался шутить, но глаза его при этом оставались грустными.

— Сотню раз. Ну, может, чуть меньше, — отмахнулась я. — Влюблялась и разочаровывалась.

— Ты пытаешься казаться ветреной и легкомысленной. Но я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить этому, — мягко упрекнул меня Ричард. — Мне кажется, что ты способна на большую любовь, Кирсти.

Он сказал на «большую любовь», а имел в виду страсть. Пристальный взгляд его бездонных глаз тревожил, задевал что-то спрятанное в самой глубине моей души. Со мной происходило что-то неладное. Скорее всего, в этом была виновата атмосфера ресторана, располагающая к откровению. Свечи, горящие на столиках, приглушенный электрический свет, тихая музыка навевали романтическое настроение. Несколько пар вышли потанцевать. Ричард, вдруг тоже поднялся и, протянув мне сразу обе руки, пригласил на танец.

— Ты танцуешь? — удивилась я.

— Я так неуклюж, что в это трудно поверить? — рассмеялся Ричард.

— Дело не в этом. Просто… я всегда думала, что ты так увлечен бизнесом, что не остается сил для танцев, серфинга, футбола…

— Между прочим, я профессионально умею делать все, о чем ты только что упомянула. Не веришь?

В его глазах прыгали веселые чертики, когда мы шли к эстраде.

— Ты ничуть не преувеличивал, — призналась я, чувствуя, с какой легкостью он ведет меня в искрометной румбе.

— Мне было восемнадцать, когда я влюбился в самую красивую девушку в колледже, — рассказывал Ричард. — Пришлось научиться танцевать, чтобы она обратила на меня внимание. Но в мужья, как ни странно, она выбрала самого настоящего увальня.

Дружно посмеявшись над этой историей, мы отдались танцу. По моей спине то и дело пробегали мурашки. Мне всегда нравилось танцевать, а быть партнершей Ричарда — истинное наслаждение. Как это нередко случается, у большого человека оказалась удивительно легкая нога. Я могла танцевать весь вечер напролет.

Когда музыка смолкла, Ричард, касаясь губами моей щеки, шепнул:

— Ты великолепна, Кирсти. Спасибо за доставленное удовольствие.

Его признание прозвучало столь проникновенно, что у меня закружилась голова.

Нам принесли кофе с ликером. Потягивая шартрез, я оживленно болтала что-то о танцах. Ричард слушал так внимательно, будто я излагала какой-то научный проект.

— Я слишком много болтаю, — заключила я свое выступление. — Вино и ликер вскружили мне голову.

— Мне так нравится тебя слушать, — признался Ричард.

Моему удивлению не было предела.

— Ты льстишь мне, Ричард. Это так не похоже на тебя.

— Я не посмел бы оскорблять тебя лестью, Кирсти. Твое общество доставляет мне истинное наслаждение. Надеюсь, ты не откажешься поужинать со мной еще когда-нибудь?