На вершине счастья - Престон Холли

— Кто это может быть? Что заставило парня проделать столь длинный путь сюда?

— Чем гадать, не лучше ли пойти и поговорить с ним? — предложила я.

— Непогрешимая логика, — радостно улыбнулся Джонни. — Ты только не уходи никуда.

Я со вздохом опустилась на траву. Нам снова помешали на самом интересном месте. Джонни торопливо пересекал лужайку, а я смотрела ему вслед. Со стороны казалось, что он вот-вот помчится рысцой. Я попыталась честно ответить на вопрос, смогу ли я вести тот образ жизни, что уготован жене журналиста.

Моя рука лежала на траве. Божья коровка выбрала ее для изучения. Она неторопливо обследовала мои пальцы и выползла на середину тыльной стороны ладони. Там остановилась в раздумье, что предпринять.

Мне показалось, что я уподобилась этой божьей коровке: раздумываю над вопросом, который не требует размышления. Стоит божьей коровке сползти с моей руки, как она окажется на травке, в привычной обстановке. Стоит мне сказать Джонни, что не могу выйти замуж за человека, для которого главное в жизни — работа, как все встанет на свои места. Но готова ли я расстаться с Джонни? Божья коровка оживилась. Она поползла к моему локтю.

— Ах ты глупенькая, — предупредила я ее, — сама создаешь себе трудности. Ты торопишься к краю пропасти. Неужели собираешься испытать судьбу?

Я подумала, что в жизни бывают такие моменты, когда приходится принимать решение, от которого зависит вся дальнейшая судьба. Именно это мне и предстояло сейчас сделать. Я поднесла руку поближе к земле и легонько подтолкнула божью коровку к травинке. Ей повезло — я не позволила ей ошибиться. Мне же придется решать свои проблемы самостоятельно.

Джонни вернулся сияющий и сообщил:

— Ты не поверишь! У меня потрясающая новость! Через три недели мне предстоит командировка в Италию. Поручили взять интервью у одного видного политика. Это большая честь для меня. Пожалуй, я откажусь от приглашения Кейт погостить у нее. Готов вернуться к работе прямо сейчас.

Он взахлеб рассказывал о том, какое важное значение для его карьеры имеет это задание. Он всегда мечтал стать политическим обозревателем, работать на «Би-би-си», освещать события в горячих точках.

— Такая работа по плечу исключительно холостякам, — сделала вывод я. — Кейт была права, когда сказала, что в жилах у тебя не кровь, а чернила, Джонни.

— Могу привести в пример сколько угодно женатых военных обозревателей, — возразил Джонни.

— Но ведь ты не хочешь взваливать на себя такую обузу, как семья. Признайся честно, Джонни!

— Не могу лгать тебе, — согласился помрачневший Джонни. — Мне действительно в ближайшие годы не хочется ни с кем связывать свою судьбу.

Я не зарыдала и не бросилась прочь. Мы расстались по-дружески…

Вернувшись домой, я никак не могла придумать, чем бы заняться, и поэтому с радостью приняла приглашение Ричарда посмотреть мюзикл. Он предупредил, что критики не очень высоко отзываются о постановке, но его друзьям спектакль понравился.

Однако критики на этот раз оказались правы. Музыка звучала оглушительно, артисты старались перекричать друг друга, а сюжет был настолько неуловим, что казалось, будто его нет вовсе. По обоюдному согласию мы с Ричардом ушли из театра после первого же действия. И в ближайшем кабачке вместе с другими разочарованными зрителями принялись с упоением перемывать косточки режиссеру.

Выйдя из кабачка, мы отправились вдоль набережной королевы Виктории. По мере того, как сгущались сумерки, все вокруг становилось романтически таинственным — и красиво подсвеченное здание Парламента, и прелестные викторианские фонари, отбрасывающие мерцающие блики на воду. Мимо неслышно скользили темные силуэты лодок. Нас обгоняли влюбленные парочки, над головами тихо шептались деревья.

Мне казалось, что судьба незаслуженно щедра ко мне. Она подарила мне возможность насладиться обществом сильного, мужественного человека. Я почувствовала себя совсем счастливой, когда Ричард опустил руку мне на плечи, чтобы обратить мое внимание на какую-то достопримечательность.

— Как прекрасен Лондон! — не удержалась я от восклицания. — Некоторые восхищаются Нью-Йорком, но мне кажется, что Лондон несравненно красивее.

— Странно, — удивился Ричард, — когда я впервые попал в Париж и признался другу, что покорен этим прелестным городом, он посоветовал: «Вспомни, как великолепен Лондон с его неповторимой архитектурой. Одна набережная Виктории чего стоит!» Тогда я понял, что мы привыкаем к родному городу и перестаем замечать, насколько он красив. Во всяком случае, именно это произошло со мной. Наверное, виноват напряженный ритм жизни. Просто не хватает времени остановиться и оценить великолепие архитектуры…