Женская гордость - Рид Мишель

Зато Макс пилил ее очень методично. Но он вообще в последнее время был какой-то странный.

Он наотрез отказался порвать с ней, но и от своих визитов получал мало удовольствия. И хотя он постоянно приглашал ее куда-нибудь – на ужин в ресторан или на шоу, ей все же казалось, что делает он это исключительно из чувства долга. Правда, вел он себя безупречно: старался быть добрым, терпимым, потакал ее слабостям и в то же время тщательно избегал малейшего прикосновения к ней. И надо сказать, так ей было спокойнее, потому что каждый раз когда он помогал ей выйти из машины и ему приходилось дотрагиваться до ее локтя или он просто поддерживал ее за руку, чтобы она не оступилась, она с тревогой и тоской отмечала про себя, что он делал это совсем не так, как раньше. Ей казалось, что он старается не смотреть на нее: она носит его ребенка, а ведь он вовсе ее об этом не просил. Он не прочил для нее роли жены и матери. Он выделил ее среди других женщин для гораздо более заземленных целей. И если бы она сделала эту глупость, согласилась бы выйти за него замуж – а он не переставал ей это предлагать, – то уже сейчас он горько бы жалел об этом, так как он просто не мог видеть ее, все время отворачивался. А что было бы, если бы они жили сейчас под одной крышей! У него и так все время какой-то понурый вид, а как он отодвигается, когда она случайно коснется его! Навещал он ее регулярно, строго в назначенные дни, как будто в больницу приходил. Все это было для него неприятной необходимостью, которую надо было как-то пережить.

Отношения с матерью тоже не были безоблачными. Забота Эми была неподдельной, по-настоящему материнской, но только слишком уж она донимала Клею нравоучениями.

– Два часа после обеда я обязательно отдыхаю, – много раз повторяла она. – И я наняла прислугу для уборки в доме. В Лондоне сейчас слишком жарко для женщин в нашем положении. Мне кажется, тебе нужно прекратить упрямиться и переехать за город. Ты могла бы жить с нами, мы с Джеймсом всегда были бы рядом. И никаких забот, делать ничего не надо, жила бы в свое удовольствие!

Иногда в обеденное время к Клее на работу заезжал Джеймс и увозил ее в какой-нибудь дорогой ресторан, где заказывал огромное количество еды и, пока она ела, хмурился и выговаривал ей, что она неправильно питается, слишком бледна и осунулась. А ей как раз казалось, что она выглядит прекрасно, – и чувствовала она себя как нельзя лучше! Но он был твердо убежден, что, если бы не он и его наставления, она давно уже заболела бы.

И вот к ним ко всем наконец присоединился и доктор:

– Почему вы нерегулярно пьете таблетки с железом?

Макс оценил бы этот вопрос, усмехаясь про себя, подумала Клея. Да, не хватает у нее терпения принимать все эти таблетки.

– У вас немного повысилось давление. Это не так уж страшно, но я считаю, вам пора прекратить работать. Жара изнуряет вас. Вы же теперь носите лишний вес, к которому не привыкли. Ребенку нужно питание для развития, и он берет это питание от вас, поэтому вы устаете гораздо быстрее, чем раньше. Вам нужно бросить работу.

Один только Бред не поучал ее. Но у него на это были свои, эгоистические причины, – она ему не необходима, пока не вернется из Канады его старая секретарша. Клея понимала, что он не совсем бескорыстен, но он хотя бы не мучил ее!

Макс – вот кто раздражал ее больше всех.

Клея никак не могла убедить его, что все, что она говорила в тот ужасный вечер, было правдой. С тех пор он задался целью уговорить ее взять свои слова обратно, причем тактику для этого применял самую разнообразную: сначала ругал и запугивал, потом, поостыв, стал рассуждать более хладнокровно и начал приводить действительно веские доводы в свою пользу, с которыми ей в общем-то было трудно спорить.

– У меня прекрасный дом в Девоншире, на побережье, – сказал он ей несколько недель назад, как раз когда наступила невыносимая жара. – Там свежий, чистый воздух. И моя мать будет очень рада, если ты поживешь у нее. Клея. Тебе нужно хорошенько отдохнуть перед родами. Откуда у тебя будут силы заботиться о ребенке, когда он родится? Ну, поезжай. Клея, ну хоть на две недели! – настаивал он, особенно когда понял, что в глубине души и ей этого очень хотелось. – Считай, что это твой отпуск за год. Все имеют право на отпуск, и ты в том числе.

Да, самой себе Клея не могла не признаться, что предложение это было очень соблазнительным. Но встреча с его матерью пугала ее, и, что хуже всего, она понимала, что ей будет больно узнать какие-то новые стороны жизни Макса, с которым у нее не могло быть никакого будущего.