Безумный полдень - Льюис Дженнифер

— Предсмертная галлюцинация… — пробормотала Вики. — И все же почему они никак не могли встретиться?

— Согласно записям, одного из братьев арестовали за воровство, потом он сбежал и стал промышлять на пиратском судне между Виргинией и Флоридой. Вскоре куда-то исчез. Третий брат, сколотив состояние на ловле бобров, вернулся в Шотландию и выкупил фамильное имение. Они и сейчас там живут. Думаю, путешествие через Атлантику не совершают только затем, чтобы повидать родственников. Вот поэтому они никогда больше не встречались. А этим домом, который построил наш предок, владела только наша семья. Так что если чаша существует, то она должна быть где-то здесь.

— Возможно, она здесь и останется в укрытии еще на пару-тройку сотен лет, — вздохнула Вики, разламывая хлеб. — В любом случае не думаю, что тот пират очень уж дорожил своей частью фамильной ценности.

— Как гласит история, они усеяли сокровищами все восточное побережье. Не здесь, конечно. Он никогда и близко не подходил к Нью-Йорку. Возможно, не хотел видеться с братом после того, как сам оказался вне закона. — Кэтрин вновь принялась крутить стакан с соком.

— А что, если заставить этих родственников подключиться к поискам чаши? Предложить им какое-нибудь вознаграждение?

— Вознаграждение? Насколько мне известно, другие Драммонды не менее богаты, чем Синклер. Вряд ли они станут рыть у себя в саду землю за пару сотен баксов.

— Именно. — Вики наклонилась вперед. — Чего им беспокоиться? Они считают, что у них и так все есть. Думаю, нужно подключить к этому других людей. У тех, у кого будет стимул найти чашу, чтобы заработать деньги. Только тогда можно надеяться на результат.

— Чужих людей? — Кэтрин выглядела обеспокоенной.

— Ну, а иначе мы вообще никогда не ничего найдем.

Энни заметила, как в глазах Вики загорелся азартный огонек. Она пошла в кухню. Теперь ей было плевать на хитроумные комбинации. Энни чувствовала себя утомленной. Ей предстояло расстаться с работой, у нее не было жилья, кроме дома, из которого она всегда мечтала вырваться, и почти никакой перспективы найти другую работу.

— Ты ведь не собираешься увольняться?

О господи! Как только Вики удавалось так бесшумно двигаться?

— Вас это беспокоит? — Энни старалась говорить безразлично. — Вы же думаете, что я бездарно гроблю здесь свою жизнь, вытирая пыль с мебели.

— Это верно. — Вики нахмурилась. — Просто не хочу, чтобы в этом была моя вина.

— Вы тут ни при чем. Я уже давно собиралась все изменить, и это оказалось просто последней каплей. Так что можете не волноваться и с чистой совестью отдыхать здесь до конца лета. Если бы вы еще присмотрели за Кэтрин, я была бы очень признательна. Я обещала Синклеру позаботиться о ней, но… — Энни совсем не хотела подвести его.

И не привыкла отказываться от своего слова. С другой стороны, нужно было подумать и о себе. Слишком долго об нее вытирали ноги. Все тут были людьми взрослыми и сами могли о себе позаботиться или кого-то нанять.

— Конечно, — спокойно ответила Вики. — Я постараюсь сделать так, чтобы она как следует отдохнула и набралась сил. Что за чертовщина! Надеюсь, Синклер все же не такой дурак, чтобы снова жениться на Диане.

— Женится он или нет, меня это уже не волнует. А сейчас, извините, мне нужно поговорить с Кэтрин.

Глава 10

Синклер сел в арендованную машину и выехал из аэропорта Санта-Барбара. У него не было никакого желания видеть бывшую жену. Со временем он понял, что совершенные контуры ее лица и нежная кожа говорили не о спокойном характере или хорошей генетике, а об искусстве армии хирургов и косметологов, использующих всевозможные средства — от кремов, имитирующих загар, до жесткой шлифовки. Боясь морщин, Диана каждую ночь спала, обмазавшись толстым слоем крема. Даже ее густые черные волосы и те были ненастоящими. Раз в три недели она вплетала туда новые пряди, которых у нее был, наверное, целый мешок. Во рту у Синклера появился горький привкус — он с ужасом ожидал поцелуя накачанных силиконом губ.

Он вспомнил Энни. Ее белую кожу с легкой россыпью веснушек. Светло-каштановые волосы, превращающиеся на солнце в золотисто-красную шелковую массу. Черты ее лица — такие милые в их легкой неопределенности, и, когда она улыбалась, мелкие морщинки в уголках глаз. Ее стройное тело с плавными изгибами и быстрой отзывчивостью на ласку.