Одинокий орел по имени Бернардо - Гордон Люси

Как можно достигнуть такого совершенного единения с первого раза? А может, это потому, что они любили друг друга и достигали удовлетворения в сердцах и душах еще до того, как слились телами?

При лунном свете она видела его лицо. Не очень ясно, но достаточно, чтобы разглядеть выражение нежности. В этом мужчине, таком грубом и неуклюжем в будничной жизни, таилось столько нежности, что Энджи просто утопала в ней. Она проявлялась в движениях, ласках, тихом бормотании.

Потом, когда она свернулась клубком, прижимаясь к нему, Энджи обнаружила удивительную вещь. В ее отношениях с мужчинами, «мини-любовях», как она их называла, несравнимых с этой, всепоглощающей любовью, ее никогда не мучила ревность. Первый раз она испытала ее сейчас.

Легко догадаться, сколько женщин соперничали, завоевывая внимание Бернардо. Это вдруг стало иметь для нее значение.

— Ты так притихла. О чем ты думаешь? — пробормотал он.

— Тебе не понравится, — мрачно сообщила она. — Во мне появился инстинкт собственничества, ревность.

Он засмеялся. Первый раз естественно, беззаботно, весело. Она еще никогда не слышала у него такого смеха.

— Неправда, — возразил он. — Мне это нравится.

— В самом деле?

— Приятно знать, что не только у меня появились такие мысли. Но никогда не ревнуй, amor mia. Что бы ни было в прошлом, сейчас есть только ты.

— Что бы… ни было… в прошлом? — эхом повторила она.

— И в будущем только ты. Иди ко мне… я докажу тебе…

Глава девятая

Едва рассвело, Энджи проснулась — теплая, полная его любовью. Протянула руку, но постель оказалась пустой. Бернардо сидел у окна и смотрел в долину, которая медленно выплывала из тумана. Энджи вылезла из-под одеяла, завернулась в халат и подошла к нему. Он, не глядя, обнял ее и притянул к себе.

— Что ты видишь там внизу?

Ответ удивил ее.

— Призраков.

— Много?

— Слишком много.

— Твои родители?

— Да, но не только. Там есть один призрак, который гоняется за мной и мучает меня… — Он замолчал. Она почувствовала, как он содрогнулся.

— Пойдем в постель, любовь моя, — предложила она, хотя знала, что он вздрогнул не от холода. Ей хотелось отвести его подальше от окна, где у него возникали какие-то тревожные видения.

Бернардо позволил уложить себя в постель. Едва они укрылись одеялом, как прижались друг к другу. Энджи наполняла уверенность, что она одержала победу, выиграла. Она отдавалась ему с глубокой нежностью. Теперь у них будет такое будущее, какое они смогут построить вместе. Она старалась убедить его, что сумеет быть для него всем.

Вдруг Энджи заметила, что он разглядывает ее лицо почти с отчаянием. Она улыбнулась, успокаивая его. Он прижался головой к ее шее. Энджи обняла его, подбадривая и утешая. Ей показалось, что он расслабился, и, довольная, она прижалась к нему. А он сидел, отвлеченно глядя в пространство. И Энджи вдруг поняла, что он поглощен мыслями, закрытыми для нее. Смириться с этим она не могла — слишком глубоко любила его.

— Эй, — нежно окликнула она его. Он тотчас улыбнулся. — О чем ты думаешь?

— Ни о чем особенном.

— Именно это заставляет тебя так хмуриться? Расскажи мне.

Он не ответил.

— Призраки еще здесь? — спросила она.

— Они всегда здесь.

— Даже сейчас?

— Сейчас больше, чем всегда. Они кричат еще громче о том, что я не имею права быть счастливым.

— Почему?

Он не ответил. Энджи вдруг испугалась. Казалось бы, все проблемы между ними разрешены. Но сейчас она столкнулась с чем-то таким, чего не понимала. А он не умел объяснить.

— Скажи мне, — настаивала она.

— Не могу.

— Значит, ты меня не любишь.

Выражение счастливого удовлетворения, какое она видела перед тем у Бернардо, внезапно исчезло. Лицо его исказилось.

— Энджи, не надо. Прошу тебя.

— Почему? Ты надолго заткнул мне рот. И я устала сидеть с закрытым ртом. Сколько, по-твоему, я могу терпеть? Расскажи мне, что беспокоит тебя?

И снова она увидела на его лице отчаяние. Будто радость, которую они доставили друг другу, была лишь миражом. Энджи вдруг почувствовала себя бессильной. Победа, в которой она еще несколько минут назад была уверена, проскользнула между пальцами, и она не знала почему.

— Где ты был последние несколько часов? — гневно спросила она. — Я думала, мы любили друг друга…