Жена моя, королева - Маринелли Кэрол

Такого еще не случалось.

Советники не могли даже понять, как называть теперь Зафира, — каким именем? Они истратили горы бумаги на написание его речи, но Зафир отказался от их предложений:

— Я буду говорить без бумажки.

— Вы должны сказать…

— Кто должен? — прервал он их ключевым вопросом. — Кто должен сказать что? Я — король? Завиан я сегодня или Зафир? Кто будет говорить с народом? — Он подождал ответа, которого никто не мог ему дать.

Но король, даже смещенный, должен был выглядеть хорошо, и перед выступлением он оказался в маленькой комнатке в конце коридора, где им занялись костюмеры и визажисты.

Темные круги под его глазами были искусно забелены, подбородок намылен для бритья. Но ему казалось, что это воронье слетелось на падаль, поэтому, не выдержав, Зафир встал и выгнал всех.

Народ должен видеть его таким, каков он есть сегодня, видеть его боль и отчаяние, а не искусственно созданный образ того короля, каким он был когдато. Он разбил сердца этих людей. Так почему он должен выглядеть безупречно? Чем это может помочь? Некоторое время Зафир сидел один, молча, стараясь привести свои мысли в порядок. Потом прошел в ванную комнату и смыл мыло с небритого подбородка, смыл белила, пудру и посмотрел в зеркало на свои красные, налитые кровью глаза.

Он потерял все.

Конечно, теперь он имел то, о чем не мог и мечтать, — семью, братьев, титул, налагавший на него гораздо меньше обязанностей, чем если бы он оставался королем.

Он выступит с самой трудной в его жизни речью.

Короли не плачут. Но он больше не король. Ослепленный застилавшей его глаза влагой, Зафир открыл дверь и тут же понял, что ошибся дверью. Он услышал ее голос. Она лежала в кресле косметолога, а ее советники делали то же, что и всегда, — давали советы.

— Упирайте на его знания, — говорил чейто писклявый голос. — На то, что, хотя он теперь не король, он всетаки принц королевского дома Калисты, на богатства его земли, на редкостные розовые алмазы. Скажите о благородстве его крови, о том, что этот союз заключен во благо народа.

— Я буду говорить то, что считаю нужным, Имран.

— Ваше величество…

— Оставьте меня в покое. Я должна подготовиться, — оборвала его Лейла.

— Но это неординарное событие…

— Значит, нужна неординарная речь! — разумно заметила Лейла, и Зафир, услышав ее хриплый, сердитый голос, чутьчуть улыбнулся — только чутьчуть — тому, что вдруг узнал свою жену с другой стороны. — И мне будет гораздо легче готовить речь, если ты хотя бы на время оставишь меня одну.

Она осталась вдвоем с Бейджей. Зафир понимал, что ему пора идти, что время его выступления приближается. Он хотел осторожно закрыть дверь, но тут опять услышал ее голос. Не той Лейлы, которую он знал, а другой, незнакомой Лейлы.

— Я не смогу это сделать, Бейджа…

— Вы сможете, ваше величество.

— Я думать не могу о том, чтобы идти туда. Я так устала, Бейджа…

— Ваш народ будет к вам снисходителен. Ваш народ…

— Мне не важно, что скажет мой народ, — всхлипнула Лейла, и у Зафира замерло сердце — столько тоски было в ее голосе! — Иногда, Бейджа, только иногда мне хочется немного, очень немного подумать о себе. Сегодня дело не только в том, что люди потеряли короля, не в союзе, который оказался напрасным, и даже не в том, что народу придется и дальше терпеть королеву. Дело еще и во мне.

— Лейла, — воскликнула Бейджа, обнимая ее, — кто же лучше меня знает, какую тяжесть вы несете?

Зафиру очень хотелось успокоить Лейлу, однако он потерял это право.

А от следующих слов у него перевернулось сердце.

— Я не хочу, — плакала Лейла.

— Вы не должны так говорить, — настаивала Бейджа.

— Но это правда. Завтра, может быть, на следующей неделе, я опять стану сильной. Но сейчас я не хочу быть королевой.

— Все пройдет, — утешала ее Бейджа. — Вы же знаете, это всегда проходит. Иногда вы чувствуете слабость, а потом силы возвращаются к вам.

— Но не на этот раз.

— На этот раз тоже, — настаивала Бейджа.

— Я устала быть сильной, — плакала Лейла. — Устала быть твердой. Устала быть королевой.

— Но у вас нет выбора. — Бейджа пуховкой от пудры вытерла ей щеки. — Вы должны быть сильной, как мужчина, чтобы править Хейдаром.

Зафир знал, что, если бы он был с ней рядом, она пришла бы в себя.

— Лейла!

Он увидел, как она напряглась, как ее лицо приняло обычное выражение.