Жена моя, королева - Маринелли Кэрол

Зафир стоял в коридоре один. Акмаль подошел к нему:

— Спасибо, ваше величество.

— Иди обратно, — сказал ему Зафир. — Расскажешь мне, какой будет реакция. Тебе предстоит многое сделать.

А потом он увидел ее. Лейла быстро шла мимо — лицо словно фарфоровое, фиалковые глаза горят, темные волосы убраны. Она шла твердой походкой. Ее взгляд быстро скользнул по нему, и она коротко кивнула в знак приветствия. Спокойная, сильная, уверенная в себе. Но Зафир знал, что это маска. Он посмотрел на ее помощников, которые молча стояли подле своей королевы, и вдруг почувствовал тяжесть перстня у себя на пальце, увидел сияние сапфира. Он заметил, что Имран коротко, почти незаметно кивнул одному из журналистов.

Зафир все понял. Проверив один мелкий факт, он велел Акмалю позвать Имрана. Советник явился хмурый, но выражение его лица можно было назвать благостным по сравнению с мрачной улыбкой, которая играла на губах Зафира. Имран резко вдохнул воздух.

— Три и восемь десятых. Сила землетрясения, о котором ты поспешил сообщить королеве, равна трем и восьми десятым балла.

— Она хочет, чтобы ее извещали обо всем.

— Мой крик мог бы наделать больше бед, чем это землетрясение. — Голос Зафира стал низким и грозным. — Покажи мне документ, который она подписала.

— Это внутреннее дело Хейдара. — Имран быстро моргнул.

— Ты хочешь, чтобы я крикнул? — предложил Зафир. — Хочешь узнать, какие воспоследуют беды?

— Конечно нет, — поспешно ответил советник. — Но это секретный документ. А вы только принц…

— Нет, я король, — сказал Зафир. Эти слова надо было сказать сначала ей, но все равно они показались ему сладкими, фантастически сладкими. — Я Зафир альФариси, король Хейдара, и ты сделаешь колоссальную глупость, если не дашь мне этот документ.

На это советнику нечего было ответить. И он молча стоял и смотрел, как Зафир читает бумагу, и только глотнул, когда новый король, не торопясь, разорвал ее на куски. А потом, не сказав Имрану больше ни слова, Зафир подошел к Лейле, которая уже сидела перед телекамерами, готовая пройти через это испытание в одиночку, способная сделать все сама.

Только ей не придется этого делать.

— Принесите мне стул. Я сяду рядом с королевой.

Он увидел, как ее глаза недовольно блеснули. Поздно было спорить, но всетаки Лейла тихо сказала:

— Я предпочитаю пройти через это одна.

— Будет проще, если я буду рядом с тобой, когда народ узнает новости.

— Ты сам сказал в своей речи, что настало время говорить правду. Если я должна буду править страной одна, а ты будешь только иногда посещать нас или присутствовать на официальных церемониях… — Она сглотнула. — Прошу тебя отойти.

— Я не могу.

Она готова была призвать помощников или встать и уйти, а не сидеть здесь и разгадывать загадку под названием «Любит — не любит». У них еще будет время для ложного единения. Но чтото в его голосе заставило ее повернуться к нему, и жители Хейдара увидели в прямом эфире, что их королева смотрит не на них, а на своего мужа. А он сказал:

— Я горжусь честью править страной вместе с тобой. Я горжусь правом вместе с тобой вести народ Хейдара по пути процветания.

Последовала пауза, мучительная пауза. Лейла вдруг осознала, что они в прямом эфире. Она повернулась к телекамерам. Ее бледные щеки раскраснелись. Слова застряли в горле.

— Мои подданные… — начала она и… запнулась.

Слезы стояли у нее в горле, она не могла говорить. Но это была самая важная речь в истории ее страны. Она не могла позволить себе ни слез, ни слабости. Ни малейшего признака того, что она сейчас чувствовала. И, когда пауза слишком затянулась, Лейла какимто образом сумела найти слова, смогла продолжать. Твердым голосом она обратилась к своему народу, уверяя, что все будет хорошо, что Хейдар будет развиваться и процветать. А ее смущенный ум старался понять смысл заявления Зафира. Она была слишком напугана, чтобы поверить, что на сей раз он не возьмет обратно то, что только что дал ей.

— Королева согласна отвечать на вопросы.

Она думала, что ее начнут спрашивать о Зафире, о том, какова будет в дальнейшем его роль, но какойто журналист ехидно спросил:

— Вы согласились отсрочить строительство медицинского института?

Лейла только моргнула и повернулась к своим советникам, но они упорно смотрели прямо перед собой.

— Вы только сегодня подписали соответствующую бумагу, — нагло продолжал журналист.