Сказки на ночь - Мэй Сандра

Джилл окаменела у телефона. Билл испугался паузы и затараторил:

– Ты очень красивая, с тобой приятно общаться, я с удовольствием останусь твоим другом, если ты не против, но… понимаешь, я был почти рад, что ты ни разу не предложила мне остаться у себя. Дело в том, что я… ох, не знаю, как сказать…

Джилл улыбнулась расстроенно квакающей трубке.

– Ты не чувствуешь ко мне никакого влечения, правильно?

– Ох… ну да!

– Билл, это же заме… то есть я хотела сказать, как странно, что мы одновременно об этом заговорили и вообще – что я позвонила тебе, даже не зная, что это ты… Билл, ты тоже замечательный, мне было с тобой весело и интересно, но я… знаешь, я влюбилась в другого парня.

– Здорово! Надеюсь, ты будешь с ним счастлива, Джилли. На свадьбу позовешь?

– О, до этого еще очень далеко…

Они распрощались, договорившись встретиться сразу после праздников. Джилл вздохнула и грустно улыбнулась своему отражению в начищенном боку чайника.

Счастлива с Марком Боуменом? Это вряд ли.

Звонок в дверь не дал ей возможности загрустить по второму кругу. Джилл пропрыгала в прихожую, распахнула дверь, втайне надеясь, что за ней стоит Марк…

На крыльце стояла ель. Огромная, пушистая, пахнущая хвоей и праздником ель, притоптывающая ногами в модных остроносых ботинках. Снизу, от грузового фургона с изображением смеющегося Санты на борту, бодро помахала рукой неотразимая в своих искусственных соболях Лора.

– Привет, инвалидка! Подарочек тебе!

Джилл восхищенно взвыла:

– Лора! Она настоящая! Боже, а чьи это ноги?!

Ель протиснулась в дверь, протопала в угол прихожей, облегченно привалилась к стене и замерла, а из-за нее выбрался до крайности смущенный и замерзший Джимми Бенедетти. Он виновато улыбнулся Джилл, а Лора бодро похлопала его по плечу.

– Возвращение блудного бойфренда! Рекомендую: подлец Бенедетти. Я же предупреждала насчет сюрприза.

– Я очень рада, Джимми. Проходи, делай себе кофе, а хочешь – возьми виски. Лора, а когда вы помирились?

– Мы еще не помирились. Этот гад приполз ко мне на коленях, потому что испугался, что я предпочту ему Роя Спенсера! Вот так он обо мне думал! Как будто я – легкомысленная женщина.

– Лора, любимая, я просто…

– Сними эту лакированную гадость и иди греться. Я не желаю на Рождество ставить тебе банки и выслушивать сопение сопливого носа!

Джимми покорно отправился на кухню, а Джилл с веселым недоумением воззрилась на подругу.

– Так ты его простила?

– Естественно. Я же люблю его, дурака. Но это не значит, что он отделается простыми извинениями. Сегодня, например, ему пришлось тащиться со мной на другой конец города, в питомник Ла Круса, потому что именно там продаются живые ели.

– А почему он так легко одет?

– Потому что никто не знал, что в его дохлый «ягуар» не влезет елка. А потом он – не «ягуар», Джимми – решил выехать на трассу и поймать попутку для ели, но тут выяснилось, что машина промерзла. Корче, мы бросили его «ягуар» на стоянке питомника и поперлись с деревом на эту самую трассу.

– Неужели в питомнике нет своего транспорта?

– А ты что, не знаешь, как Джимми Бенедетти притягивает неприятности? Это же ходячая катастрофа! Все машины оказались в разъезде, автосервис не отвечал, потом сдохла моя трубка, потом трубка Джимми. Зато сколько удовольствия я получила, пока мой мужчина тащил это дерево по заснеженной дороге… Признаю, элемент мести присутствовал. Как и элемент проверки. Плейбой, согласившийся тащить на себе здоровенную елку, будучи при этом обут в лакированное безобразие, не может не иметь серьезных намерений.

– И что?

– Предложение он мне сделал в фургоне, под елочкой. Очень романтично. Мы ехали в кузове…

– Бедный Джимми!

– Джилл, ты очень добрая. Лора, любимая, можно, я виски выпью?

– Пей. Только не очень налегай, а то заснешь с мороза. Джилл, как нога?

– Лучше, но наступать не могу. Ой, а у меня что случилось! Билл Малер оказался одним из соискателей!

– И что ты сделала? Отказала ему?

– Да, только не в смысле работы. Мы с ним решили остаться друзьями…

– Ох, не люблю эту формулировку. Ладно, бог с ним. На самом деле это правильно. Парень ни при чем, если ты имела неосторожность влюбиться в Боумена.

– Он тебе не нравится?

– Опять неправильная постановка вопроса – мне нравится только Джимми Бенедетти… да, ты не ослышался, мерзавец. А Марк Боумен… я совсем его не знаю, но смотрел он на тебя, как кот на сметану. Я специально обратила внимание.