Когда двое молчат - Вулф Энн

— О, Нора хорошо знает, что делает, — усмехнулся Говард. — Она хочет выставить вас в таком свете, чтобы Сирил сам от вас отказался. Нора никогда не ведет прямых действий и все свои планы осуществляет исподтишка, так, чтобы ее не заподозрили. Вам, Олли, остается только надеяться, что мой сын, ваш жених, все-таки прозреет и поймет: его мать — далеко не ангел.

— Думаете, поймет? — с сомнением в голосе отозвалась Эва. — По-моему, Олли не нужно ждать у моря погоды, а бить миссис Блэкмур ее же оружием.

— Нора — крепкий орешек, — заметил Говард.

— И как ты себе это представляешь? — мрачно поинтересовалась у подруги Олли. — Что я должна делать? Писать о ней разгромные статьи в «Лаки Тревел» под псевдонимом «Безумная невестка»? Или привезти ее в свой дом, чтобы она потеряла сознание при виде погрома, который там царит?

— В конце концов, должен быть какой-то выход, — задумчиво ответила Эва.

— Разве вы с Сирилом не живете вместе? — полюбопытствовал у Олли Говард.

— Я только вчера к нему переехала, — призналась та. — И еще не перевезла всех вещей. Впрочем, самое ценное я забрала…

Говард вопросительно посмотрел на нее.

— Свою собаку, — объяснила Олли. — К счастью, аллергия матери не передалась сыну по наследству.

— Аллергия? — недоуменно уставился на Олли Говард.

— Да, на собачью шерсть… Разве вы не знали?

— Знал бы, если бы это и в самом деле было правдой, — насмешливо ответил Говард. — Я ведь как-никак доктор… Нора просто на дух не переносит собак, только и всего. В детстве ее тяпнула какая-то собачонка, вот она и прониклась отвращением ко всем псам. А отговорку эту она сочинила, когда Сирил попросил разрешения завести собаку.

— Хорошенькие дела, — покачала головой Эва. — У вашей бывшей супруги замечательное воображение.

— Нора вообще талантливая женщина, — снова усмехнулся Говард, но за этой усмешкой все увидели то, чего от мужчины, столько лет не вспоминавшего о своей жене, трудно было ожидать, — мистер Блэкмур до сих пор был неравнодушен к Элеоноре.

9

Мистер Соммерс даже слышать не хотел о том, что интервью с «воскресшим из мертвых» Говардом Блэкмуром не вписывается в рамки журнала, посвященного туризму.

— Дорогая Олли… — с некоторых пор шеф начал относиться к ней с особой теплотой и называть ее по имени, — вы не хуже меня знаете, что любую информацию можно подать под определенным соусом. Например, какая-то знаменитость посетила дешевую забегаловку. Узнаем какую, и забегаловка оказывается мексиканской… Делаем небольшой экскурс в историю Мексики, рассказываем о турах в эту страну, о кухне и наконец о «звезде»… Вот вам и статья, посвященная путешествиям. Что же касается Говарда Блэкмура, то ведь и он в какой-то степени путешественник. Доктор, который колесил по разным странам, почти что миссионер — чем вам не путешественник? Его история настолько увлекательна, что я уверен — ее будут читать взахлеб. Тем более если статью напишете вы — талантливая журналистка, к тому же без пяти минут невестка «воскресшего» доктора Говарда. Да это будет настоящая бомба!

Олли хорошо понимала, что для «Лаки Тревел» она теперь курица, несущая золотые яйца. Если раньше мистер Соммерс терпел ее лишь из-за хороших статей, которые привлекали все новых и новых читателей, то теперь она стала едва ли не символом «Лаки Тревел»: удачливая журналистка, умудрившаяся не только очаровать известного бизнесмена, но и стать свидетельницей таких удивительных событий, каких уже давно не случалось в городе.

Любая другая на ее месте гордилась бы своим положением, но не Олли. Напротив, ее раздражало всеобщее внимание, которое было вызвано вовсе не ее заслугами перед журналом, а тем, что родственники ее будущего мужа, да и он сам, — такие известные и популярные личности.

Впрочем, Говард Блэкмур с радостью пошел навстречу Олли и довольно подробно рассказал о том, что произошло с ним в той роковой поездке.

Виной всему, как это часто бывает, оказалась банальнейшая путаница. Доктор Блэкмур заразился довольно тяжелой болезнью, от которой пытался вылечить тогда жителей небольшого поселения в южной части Мадагаскара. Эта странная болезнь еще не была изучена, и скорость ее распространения позволяла заподозрить начало эпидемии. Поскольку лица и тела больных покрывались большими красными пятнами, которые постоянно приходилось смазывать йодом или зеленкой, местные жители попросту перепутали больного доктора с одним из умирающих членов экспедиции.