Положение обязывает - Полански Кэтрин

Оливия молчала, и это неприятное молчание чуть душу из Линды не вынуло.

— Что ж, я бы хотела сама поговорить с вами, — в конце концов произнесла Оливия. — Это будет правильно.

— Скажите название больницы — и я выезжаю.

— Тони не в больнице, мисс Тайлер, он дома.

— Я уже еду.

— Не торопитесь, нам нужно время. Жду вас через два часа. — Сухой щелчок — и Оливия исчезла.

— За два часа я окончательно свихнусь, — пробормотала Линда.

Ее немного отпустило. Если бы Тони был в критическом состоянии, то его все же отвезли бы в госпиталь, а не домой. Через два часа она все выяснит и не отойдет от него больше ни на шаг, и пусть он сопротивляется сколько угодно. Линда чувствовала в себе новую силу, которой у нее раньше не было. Она сумеет убедить Тони, что прятать ее — глупость. Пусть что хотят, то и делают — стреляют, взрывают автомобили, подсыпают яд в суп, — но только не бездействие и отсутствие информации, только не невозможность быть вместе с ним.

Линда не думала сейчас о том, нужно ли это самому Тони. Видимо, нужно, раз он позаботился о ней. Может быть, ей и вправду удалось вызвать его искренний интерес. Пускай Алекс ищет свои доказательства, пускай Тони окажется маньяком-убийцей, она хотела пробыть с ним хоть какое-то время, хоть несколько часов, прежде чем его отправят на электрический стул.

А прежде чем это случится, она расскажет Тони, на кого работает на самом деле. Между ними больше не должно быть недомолвок.

По городу Линда гнала как сумасшедшая. Ее «ауди», не рассчитанная на помешательство водителя, тем не менее исправно входила в повороты. Линда умудрилась никуда не врезаться и никого не зацепить, ее даже не остановили. Около одиннадцати часов вечера Линда остановила машину у дома Мэтьюса.

Охранники были на месте, только телевизор на сей раз молчал. Дейл поднялся Линде навстречу, второй секьюрити, заменивший Сэма, внимательно наблюдал за ней.

— Оливия сказала, чтобы я приезжала к этому времени, — торопливо объяснила Линда.

— Да. Она велела проводить вас к ней. — Дейл провел карточкой над замком, коснулся сенсора и распахнул дверь. — Прошу.

Шаги гулко раздавались в огромном вестибюле. Линда поднималась следом за Дейлом по лестнице, смотрела в его широкую спину, и ее все сильнее охватывала паника.

— Дейл, как он? — не выдержав, поинтересовалась Линда.

Дейл ничего не ответил и пожал плечами.

Настенный экран не работал, музыка не звучала, на втором этаже царила гнетущая тишина. Оливия Хедж сидела за столом, рядом стояла чашка кофе, лежали бумаги, но она их не просматривала. При виде Дейла и гостьи Оливия нахмурилась.

— Мисс Тайлер, — доложил телохранитель.

— Спасибо, Дейл. Можешь идти.

Линда подошла и остановилась у стола. Подождав, пока шаги Дейла стихнут, Оливия заговорила:

— Итак, что вас привело сюда сегодня вечером?

— Неужели это не ясно? — Линду удивил сухой тон Оливии. — Я беспокоюсь за Тони.

— Неужели? — Оливия побарабанила пальцами по столу.

Она не предложила гостье сесть, не предложила ей кофе, и в этом было что-то пугающее для Линды.

— Видите ли, мисс Тайлер, то, что случилось сегодня, разумеется, из ряда вон выходящее происшествие. К счастью, Тони остался жив, но даже его удача может однажды ему изменить. Чего я не ожидала, так это вашего звонка. — Оливия откинулась на спинку кресла и продолжила: — Однако я рада, что вы позвонили. Разговор с вами был вопросом времени.

— Я могу увидеть Тони?

— Не уверена, — протянула Оливия.

— Почему?

— Потому что ему нужен покой, потому что ему не нужно видеть вас и потому что я не хочу, чтобы вы к нему приближались. Мисс Тайлер, я…

Ее перебил металлический голос Тони:

— Что делает в моем доме агент секретной службы?

15

Линда резко обернулась. Тони стоял у подножия лестницы, ведущей на третий этаж, опирался на давешнюю трость из черного дерева и держался за стену. Он был очень бледен, на его лице виднелись тщательно обработанные порезы. На нем были черные домашние брюки и черная же майка без рукавов, позволяющая видеть марлевые нашлепки на руках. Судя по фактуре, под майкой бинтов тоже было достаточно. Но Тони стоял на ногах, он был жив и мог говорить. Линда испытала неописуемое облегчение, сделала шаг к нему и остановилась, будто споткнувшись: до нее дошел смысл слов, которые только что он произнес.