Софи и маркиз Карабас - Грэхем Линн

Софи резко отдернула руку.

— Очень мне нужны твои соболезнования! — дерзко сказала она.

— Тем не менее я действительно сочувствую тебе, — мягко проговорил Антонио, удивляясь враждебности Софи и неожиданному отпору с ее стороны. Женщины никогда не грубили Антонио, Софи была единственным исключением из этого правила.

— Ты так и не объяснил мне, что ты здесь делаешь, — упрямо повторила Софи.

— Меня пригласили, — спокойно напомнил ей Антонио.

— Ваше сиятельство… давайте пройдем в мой кабинет, — предложил адвокат извиняющимся тоном.

Софи чувствовала себя неуверенно и нервничала, но, услышав это, решительно вздернула подбородок.

— Я не сойду с этого места, пока кто-нибудь не объяснит мне, что здесь происходит! Насколько мне известно, ты не имеешь права присутствовать при оглашении завещания.

— Предлагаю обсудить этот вопрос в приватной беседе, — произнес Антонио.

Софи вспыхнула. Какая досада! Воспоминания о поездке в Испанию три года назад снова всплыли в памяти, и Софи смутилась. Как тяжело было пережить его отказ! Ее гордость была унижена.

Тогда она была наивной девчонкой и не поняла, что маркиз де Саласар, голубая кровь, просто решил немного развлечься. Для него это был не более чем флирт. Софи с трудом подавила неприятные воспоминания и постаралась сконцентрироваться наделе, пытаясь понять, зачем адвокату понадобилось вызвать Антонио из Испании. В конце концов, заносчивый братец Пабло не стремился поддерживать отношения с Белиндой и не проявлял ни малейшего интереса к малютке.

Адвокат начал читать завещание несколько поспешно — так, будто это было ему неприятно.

Текст был коротким и простым. Теперь Софи поняла, почему присутствие Антонио необходимо.

Содержание документа так потрясло ее, что она переспросила:

— Моя сестра действительно указала в завещании, что Антонио может оформить опекунство на ребенка?

— Да, — подтвердил адвокат.

— Но я в состоянии сама заботиться о Лидии! возразила Софи. — И нет необходимости привлекать к воспитанию малышки кого-то еще.

— Все не так просто, — произнес Антонио. Едва заметная морщинка появилась между его бровями.

Софи мельком взглянула на высокого испанца впервые с тех пор, как они вошли в кабинет. По выражению ее зеленых глаз можно было понять, что приближается буря.

— Все может решиться очень просто, если только ты не начнешь вставлять мне палки в колеса.

Не знаю, что подвигло Белинду включить тебя в…

— Здравый смысл? — съязвил Антонио.

— Думаю, Белинда написала так на тот случай, если со мной что-нибудь случится, — с жаром ответила Софи. Она вся порозовела от волнения, хотя старалась сохранять хладнокровие. — Если бы со мной на самом деле что-то произошло, то вы были бы вынуждены действовать по этому сценарию. Но, к счастью, все не так плохо: я молода, полна сил и могу сама позаботиться о Лидии.

— Я бы с этим поспорил, — пробормотал Антонио.

— Ваша сестра распорядилась, чтобы вы и маркиз совместно воспитывали девочку, — пояснил адвокат. — Это означает, что у вас равные права на ребенка.

— Равные? — закипая, переспросила Софи.

— Если вас не устраивают условия, оговоренные в завещании, вы можете передать дело на рассмотрение в суд, — добавил адвокат.

— Это возмутительно! — заявила Софи.

— При всем моем уважении к тебе я настаиваю на том, чтобы девочка росла в моей семье, — сказал Антонио.

— Почему? — Софи в ярости вскочила на ноги. — Хочешь, чтобы твоя семейка вырастила из Лидии такое же ничтожество, каким был ее отец?

Во взгляде Антонио промелькнуло недовольство.

— Ни твоей сестры, ни моего брата больше нет в живых. О мертвых либо хорошо, либо ничего.

— Да как ты можешь ожидать от меня уважения к памяти Пабло! — с отвращением воскликнула Софи. — Он сломал жизнь моей сестры!

— Могу я на несколько минут остаться наедине с мисс Каннингем? — обратился Антонио к адвокату.

Тот словно только того и ждал: облегченно вздохнул, поднялся и скрылся за дверью. Очевидно, он чувствовал себя неловко во время их напряженного разговора.

— Сядь, — холодно сказал Антонио. Он дал себе слово, что будет держать себя в руках. — Будь довольна уже тем, что я не собираюсь спорить с тобой. Ссоры и обвинения ни к чему не приведут. Интересы ребенка должны быть на первом месте…

Софи была в такой ярости, что ей хотелось кричать и топать ногами. Но вместо этого она крепко сжала кулаки и сказала: