Самая безмятежная - Вуд Сара

Тело сковало оцепенение, горло сжал болезненный спазм, и она даже не могла окликнуть его. И он пошел прочь, медленно переставляя ноги, ссутулившись, словно от лежавшей на плечах непосильной тяжести.

Розано любит ее! Арабелла никогда его не интересовала, как и он ее! Все его слова оказались правдой, а она не захотела поверить. И слуги, и друзья доверяли ему больше, чем она.

Охваченная стыдом и раскаянием, Софи смотрела, как он направляется к озеру. Но, может быть, он простит ее? Внезапно очнувшись от столбняка, она вскочила, выбежала из летнего домика и бросилась за ним вдогонку.

— Розано! — вырвалось у нее из груди вместе с рыданием. — Розано, подожди!

Он порывисто обернулся.

— Что случилось? Ты поранилась?

— Я… сама себя ранила! — воскликнула она, останавливаясь в нескольких шагах от него. По ее лицу струились слезы.

— Куда? — нахмурился он.

— Вот… сюда, — всхлипнула она, прижимая руку к сердцу. — И тебе я тоже нанесла рану…

— Я решил, что и правда что-то случилось, — буркнул он. — Избавь меня от мелодрамы. Я не в том настроении.

Она отчаянным усилием попыталась взять себя в руки, чтобы выразить свою мысль более понятно.

— Выслушай меня, Розано…

— Оставь меня! Ради Бога, неужели ты не видишь, что мне сейчас не до тебя! — оборвал он ее и быстро направился прочь.

— Но я нужна тебе! — вскричала она и, подбежав к нему, схватила его за плечо. Он еще больше помрачнел, стряхнул ее руку и, ни слова не говоря, двинулся дальше. — А мне нужен ты, — прошептала она, не отставая от него. Розано не остановился, только слегка замедлил шаги. Но ее слова дошли до его сознания. Она положила ему руку на плечо, и он поморщился.

— Чего ты добиваешься? — спросил он, резко останавливаясь. Софи заглянула в его блестящие, полные страдания глаза и судорожно вздохнула. Был один способ выразить ему свое доверие. Медленно она начала расстегивать блузку.

Ей удалось-таки завладеть его вниманием. Он не спускал с нее настороженных глаз, должно быть решив, что она специально дразнит его. Не делая попытки прикоснуться к ней, он стоял от нее на расстоянии вытянутой руки, напряженный и неподвижный. Софи тоже не сводила с него глаз. Когда она стянула с себя блузку, то заметила, как у него дрогнули губы, и поняла, каких усилий стоит ему эта неподвижность.

Блузка упала на землю. Дрожащими пальцами она нащупала застежку кружевного лифчика, и он последовал за блузкой. Забыв о привычной сдержанности, Софи думала только о том, чтобы вернуть любовь Розано и заслужить прощение.

— С сапожками мне самой не справиться, — выдохнула она хриплым от волнения и желания голосом. Вся трепеща, она прислонилась обнаженной спиной к гладкому стволу эвкалипта и приподняла ногу в изящном сапожке.

Как во сне, он опустился перед ней на колени и по очереди стащил с ее ног сапожки, но затем снова поднялся, сохраняя дистанцию, словно до конца не верил ей.

Софи почувствовала, как ее охватывает паника. Придется соблазнять дальше. Она сняла бриджи, отбросила их в сторону, осталась только в узких красных кружевных трусиках и прошептала:

— Люби меня!

Розано не двинулся с места, но его подбородок предательски дрогнул, а опущенные ресницы затрепетали. Софи подняла руки и вытащила шпильки из волос. Поражаясь собственной смелости, провела пальцами по груди. Ее тело было готово принять его, и он должен знать об этом.

— Я хочу иметь от тебя ребенка, — хрипло выговорила Софи. Она видела, как он борется с собой, и сердце ее таяло. — Я люблю тебя, Розано. Я знаю, что ты не изменял мне. Прости, что я сомневалась в тебе. Я слышала ваш разговор с Арабеллой у летнего домика. Ну, пожалуйста, пожалуйста, прости меня! — взмолилась она.

В следующее мгновение она оказалась в его страстных объятиях.

— Софи! — проговорил он ей на ухо. — Конечно, я прощаю тебя! И я усомнился бы в таких обстоятельствах. У тебя были все основания не верить мне, дорогая! Я уж решил, что потерял тебя…

Она подняла к нему залитое слезами лицо.

— Я так люблю тебя и не представляю жизни без твоей любви…

— Наверное, я влюбился в тебя с первого взгляда, но какое-то время не сознавал этого, — страстно проговорил он. — Просто раньше со мной не случалось ничего подобного. Мне хотелось защищать тебя, заботиться о тебе, не разлучаться с тобой ни днем, ни ночью. Вдали от тебя мне казалось, что я потерял нечто очень важное. И я люблю тебя, люблю.

Она принялась расстегивать пуговицы его рубашки.

— Докажи мне это, — прошептала она, — прямо сейчас.

Он мягко увлек ее на поросший травой берег. Их губы встретились, и Софи зажмурилась. Радость переполняла ей душу, по мере того как приближался миг их конечного соединения.

Потом они наблюдали, как под лучами заходящего солнца вспыхивают пламенем спокойные воды озера, и знали, что для них это не конец дня, а начало чудесной совместной жизни.

Они, не торопясь, вернулись на виллу, по пути часто останавливаясь, чтобы обнять друг друга.

— Я хочу кое в чем признаться, — проговорила Софи, касаясь губами его теплой атласной шеи.

— В чем же? — откликнулся Розано, целуя ее.

— Я всегда мечтала о счастливом браке, и в моих мечтах всегда присутствовали дети. И детей всегда было четверо.

Его рука замерла.

— Четверо? Тогда нам не следует почивать на лаврах!

И не обращая внимания на людей, которые попадались им на пути, — садовника, чинно прогуливавшуюся по веранде Мадди, горничную в холле, — они побежали, держась за руки, и, запыхавшись, остановились только в своей супружеской спальне.

— Иди ко мне, моя принцесса, — мягко позвал Розано. Софи счастливо улыбнулась и бросилась в его объятия.

— Мой принц! — смеясь, сказала она, и за этот смех он наказал ее самым восхитительным способом, который она только могла вообразить.