Лабиринты памяти - Вулф Энн

— Я серьезно.

— Увидишь, когда я привезу тебя к себе. Скорее всего, тебе там не понравится. Город очень большой и шумный. А ты ведь любишь маленькие и уютные, вроде Ричмонда?

— Угу. — Мелисса напряженно считала этажи. Второй, третий, четвертый. Скоро она возненавидит Волтингтон, его скучные улицы, жуткие дома. Пятый.

Двери лифта со скрежетом открылись, выпустив на волю Трэвора и Млисс.

— Как в клетке, — произнесла Млисс полушепотом. Здесь не хотелось говорить громко, словно любое слово могли подслушать и впитать в себя глухие серые стены.

Вот она, та квартира, которую снимала Грэйс. Млисс надавила на кнопку звонка. Тишина. Еще раз. Тишина. Третий раз…

— Ее здесь нет. — Трэвор похлопал Млисс по плечу. — Пойдем отсюда.

Она спиной почувствовала его страх.

— Тебе тоже здесь не по себе?

— Стыдно признаваться в своей трусости, но у меня в этом месте мурашки по коже бегают. Не представляю, как можно жить в таком жутком доме.

— Наверное, это особенность восприятия, — попыталась утешить его Млисс. — Мы пришли сюда с тревожным чувством, при отвратительных обстоятельствах. Поэтому и видим этот дом таким. А те, кто живет здесь, думает совсем по-другому.

— Предпочел бы не встречаться с теми, кто здесь живет. Мне кажется, эти люди походят на зомби из фильмов ужаса.

— Брось, Трэвор, я общалась с ними. Обычные люди. Не страшнее моего соседа-параноика. Помнишь?

— Такое забудешь, — усмехнулся Трэвор. — Пойдем. Попробуем еще раз обследовать улицу.

Где-то на первом этаже послышался шорох. Млисс и Трэвор испуганно переглянулись.

— Ты тоже слышал?

— Да. Ладно, не бойся. — Он обнял ее за талию и подтолкнул к хрипло открывшейся двери лифта. — Шорохи в подъезде — обычное дело. Мы возбуждены — вот и боимся всякой ерунды. Пока мы вместе, с тобой ничего не случиться, обещаю. А вместе мы будем всегда.

Млисс вышла из подъезда, радуясь солнечному свету. А нервы все-таки надо лечить. Как она испугалась, а ничего ведь не произошло. Пока еще.

— Значит так. — Трэвор огляделся по сторонам. — Сейчас мы еще раз пройдем эту чертову улицу, которая мне скоро сниться начнет. Если ничего интересного не найдем, то направим стопы свои в родную и близкую полицию Волтингтона. В конце концов, они должны знать о том, что творится у них под носом.

— Хорошо.

Млисс сникла. Если они ничего не найдут… Она, как и Рейчел, не верила во всемогущую силу закона. Не верила в то, что в полиции отнесутся к ее рассказу серьезно и предпримут хоть какие-то действия. То она память потеряла, то приходит с какой-то сказочной историей о Секте Весты… Послушают, покивают головой, потом покрутят пальцем у виска. Вот и все, что ее ожидает. Но другого выхода у нее не будет. Господи, неужели она не сможет спасти Грэйс?

Они вышли из арки и двинулись вперед, к концу Лейвер-стрит. Млисс тщательно разглядывала каждый дом, каждый магазинчик, каждую… Интересно. Она остановилась у небольшой стеклянной витрины, завешенной фиолетовыми шторками. Фиолетовое отчаяние, фиолетовое платье Рейчел — фиолетовые шторки. Да, она, конечно, фантазерка. Но, может, есть в этом совпадении какой-то смысл. Ведь на двери помещения нет даже вывески, ничего не написано. Даже банального слова «ремонт», если таковой там, конечно, идет.

— Трэвор, — она неуверенно приблизилась к витрине. — Я не могу сказать ничего конкретного, я не верю в мистику и в чудеса. Но мне почему-то кажется, что Грэйс там.

— Ты можешь объяснить?

— Попробую. Ты видишь здесь хоть какую-нибудь вывеску? Представь себе, что ты прохожий, и тебе интересно знать, что здесь делается, чем торгуют? На обычных магазинах пишут: «Книжный магазин» или, например, «Косметика». Если это бар, то так и пишут «Бар». Здесь нет никаких надписей. Понимаешь, никаких.

— Может, он еще не открылся? Ты видела его, когда мы были здесь в прошлый раз?

— Не исключено. Но могу сказать тебе точно, что фиолетовых штор не было.

— Тебе что, нравится этот цвет?

— Нет, он связан у меня с определенными ассоциациями, именно поэтому я бы его запомнила.

— Ладно, попробуем положиться на твою интуицию.

Трэвор подошел к двери непонятного магазинчика и подергал ручку. Дверь была заперта, чего и следовало ожидать. Млисс, Млисс, ну нельзя же искать смысл в таких незначительных деталях. Он повернулся к взволнованной девушке.