Возраст любви - Хардвик Элизабет

Так далеко, как ты позволила бы, ответил ей внутренний голос.

На следующее утро Фреда встала чуть свет и уехала из отеля, дав себе слово забыть о Келвине.

Откуда ей было знать, что шесть месяцев спустя после поездки в Блэкпул она встретит мужчину, за которого решит выйти замуж, а он окажется старшим братом Келвина Джадсона!

1

Колокольчик над дверью магазина весело звякнул, извещая о посетителе. К сожалению, этот невинный звук не мог предупредить Эльфи о том, что посетитель будет чем-то отличаться от других… и что в ее жизни снова появится Келвин Джадсон!

— Эльфи? Я только хотел… О Боже, что это с тобой? Твой жених, мой дорогой братец Джулиан, скончался почти год назад. Неужели тебе никто не сказал, что в наше время вовсе не обязательно носить траур целый год?

При звуке знакомого голоса кровь застыла в жилах Фреды, а последняя фраза шокировала ее настолько, что она потеряла дар речи.

Этот мужчина всегда обескураживал своей прямотой, и общаться с ним было нелегко. Несмотря на то, что Фреда не видела его с похорон Джулиана, а прошло ровно десять месяцев, он нисколько не изменился!

— Эльфи, ты нездорова? — Нахмурившись, Келвин всмотрелся в ее лицо, и его брови сдвинулись над изумрудно-зелеными глазами. — Эльфи! — повторил он, недовольный ее молчанием.

— Фреда, — мягко поправила его она.

— Что? — Келвин выглядел сердитым.

— Меня зовут Фреда, — ответила девушка уже жестче, слегка оправившись от шока, вызванного его внезапным появлением. — Ты не мог бы войти внутрь или выйти за дверь? Я боюсь сквозняков.

Келвин вошел в магазин и закрыл за собой дверь.

— Ты же знаешь, что мне никогда не нравилось это имя, — ухмыльнулся он, довольный уже тем, что она заговорила.

В старых поношенных штанах, потертых ботинках и черной футболке, поверх которой была небрежно накинута коричневая кожаная куртка, Келвин Джадсон казался человеком, которого не заботит внешность, но весь его облик дышал мощной жизненной силой, словно у молодого льва, подстерегающего добычу. А Фреде вовсе не хотелось чувствовать себя добычей, которую он намеревался схватить!

Она знала, что общепринятые нормы никогда не интересовали этого мужчину. Сейчас его волосы стали даже длиннее, чем когда они виделись в последний раз. Они спадали до плеч и выглядели так, будто по утрам их разве что приглаживали руками, отбрасывая с лица. Такая «прическа» совершенно не вязалась со строгим волевым лицом Келвина, словно высеченным из камня: с квадратным подбородком, полными губами, прямым надменным носом и глубокими зелеными глазами.

Он все еще ухмылялся, и эти глаза смеялись, а возле крупного рта образовались морщинки.

Келвин Джадсон был настоящим самцом, и Фреде всегда с трудом верилось, что он действительно младший брат Джулиана.

— Думаю, нравится тебе мое имя или нет, не имеет особого значения, — холодно заметила она.

— О, мне нравится имя Эльфи, — протянул Келвин многозначительно. — Или, на худой конец, Альфреда. А вот Фреда… — скривился он, — вызывает оскомину!

Ее брови презрительно взметнулись.

— Меня никто не называет Альфредой.

Он продвинулся в глубь магазина и окинул насмешливым взглядом полки, заставленные толстыми томами.

— Естественно, — мягко согласился он, приблизившись к Фреде. — Но имя «Фреда» больше подошло бы старой служанке и напоминает мне вышедший из моды башмак.

Келвин окинул ее с головы до ног критическим взглядом: черную до колен юбку, такого же цвета джемпер, бледное лицо, которому только рыжие волосы придавали немного краски, но и те были стянуты на затылке черной ленточкой.

— «Альфреда» звучит вполне прилично, — продолжал рассуждать он, — но «Эльфи» лучше. «Эльфи» — это что-то! — пробормотал он.

Яркий румянец окрасил щеки Фреды.

— Кажется, мы договорились никогда не вспоминать о прошлом! — проговорила она натянуто.

— Это было раньше, — беспечно пожал плечами Келвин. — А теперь многое изменилось.

— Но не для меня, — резко оборвала его девушка, сжимая в руках книги, которые собиралась поставить обратно на полку.

Келвин сердито взглянул на нее.

— Джулиан был моим братом, Эльфи, — покачав головой, продолжал он. — Я любил его, но очень хорошо знал. И, черт возьми, я уверен: он не был человеком, способным внушить любовь, и не заслуживает, чтобы его так долго оплакивали!