Черный Принц - Демина Карина

И выжидающий настороженный взгляд.

Поцелуй-прикосновение к ледяным губам. Вспыхнувшие румянцем щеки. Ресницы пепельные, нарисованные брови на бледном, слишком уж бледном лице.

- У тебя нос холодный… ледяной просто.

- У тебя тоже, - шепотом отвечает она. Смотрит.

Общая тайна за запертой дверью, и буря улеглась, подслушивает…

- Давай помогу? - Брокк не дожидается разрешения, расстегивает пуговицы, которые, пусть и крупные, вдруг становятся неудобны. Парка толстая, снежинки истаяли. Влажный мех, и шерсть шарфа набрякла. Узел затянулся под горлом, и пытаясь развязать его вдвоем, они лишь мешают друг другу.

Тонкие мягкие пальцы.

И острые ноготки царапают шерсть.

- Я сама… я взрослая уже…

- Неужели? Я и не заметил…

- Не заметил, - со вздохом соглашается она.

- Заметил, - шепот, который слышен лишь ей, пусть в доме больше никого и нет, но Брокк все равно шепчет, ведь тогда он наклоняется ниже, ближе, к розовой раковине уха. - Заметил и испугался.

- Чего?

- Того, что ты от меня сбежишь…

- Ты же сказал, что догонишь.

- Конечно, догоню, но тогда я думал, что смогу тебя отпустить.

И узел все-таки поддается, влажный шарф соскальзывает на пол, но ловить его некому…

- Не сможешь? - она спрашивает это с надеждой, янтарная яркая девочка.

- Не смогу.

- Мне придется с этим смириться?

- Конечно, - пуговица за пуговицей, их всего-то шесть, слишком мало, чтобы потянуть время. И самого времени не осталось.

…несколько недель до перелома.

…и бал в Королевском дворце, который почти пытка.

- Брокк, - теплые ладони сжимают его щеки. - Не думай о плохом, пожалуйста.

- Как?

- Как-нибудь. Просто не думай. Хотя бы сегодня.

Сегодня и сейчас. Снять сапоги, налипший на них снег тает, и по полу расплываются грязные лужи. А Кэри шевелит пальцами, толстые пуховые носки съехали, сбились и ей, должно быть, неудобно. И холодно, но Кэри терпит холод.

Ванна наполняется быстро.

И вода пахнет серой, она и сама мутноватая, оставляющая плотный налет на ванне.

- Греть стали в последний год, - Брокк вдруг вспоминает, что не взял для нее одежды, а собственную ее рубашку забрали в стирку, завтра вернут…

…завтра будет, уляжется буря. И Кэри понравятся горы, тракт и ярмарка, до которой всего-то два часа пути, если по накатанной дороге.

- А до того? - Кэри присела на край чугунной ванны.

- До того воду кипятили на огне. И мылись в тазах, не слишком-то удобно было.

Серая ванна, выглядит грязной. Занавеска, некогда нарядная, бархатная, но выцветшая. Вместо ковра - волчья шкура… полотенца пахнут дымом, пусть бы в котельную давным-давно не топят углем.

- Извини, что…

- Все хорошо, - она пробует воду пальцами, а пальцы обнюхивает долго.

Все хорошо.

Печь пышет жаром. И клокочет старый, начищенный до блеска чайник. Граненые стаканы запотевают, и нагреваются подстаканники, серебряные, домашние. Крошки на салфетках, разделочная доска вместо подставки и котелок с горячей похлебкой.

Кэри в его рубашке, которая ей велика, и штаны придерживает обеими руками.

- У тебя ремень есть?

Есть, но он ей будет велик, а вот кожаный шнурок, невесть как попавший в дом, пригодился.

- Я выгляжу смешно?

- Обуйся. И носки надень.

Он сам одевает их, толстые, вязаные с подбивкой из гагачьего пуха. Носки вяжут поселковые женщины, и еще свитера, шали… они собираются в общинном доме, выносят самовар, который топят сосновыми шишками, расставляют плошки с вареньем и кисловатым джемом из айвы, подносы с пирогами, сухими лепешками…

Это еще одна традиция, смысл которой Брокку не понятен. Наверное, женщинам просто скучно. Они выплетают истории из прошлого ли, настоящего, делятся заботами и обидами, подхватывая тонкими спицами крученые шерстяные нити. Петля за петлей.

Слово за словом.

У Кэри узкие ступни, чуть влажноватые и уже прохладные. Щиколотки тонкие, а косточки торчат.

- Пусти, - она краснеет.

- Не пущу.

Носки полосатые.

- Колются, - жалуется она, подгибая пальцы.

- Зато греют. И тапочки… и сядь поближе к печи, у тебя волосы мокрые.

Печь, говорили, облицовывать надо, а то крашеная греет хуже. И наверное, правы были, но Брокку некогда было изразцы заказать, и без того порталы перегружены, а иной путь когда еще станет.