Заговор богинь - Каст Филис Кристина

 – Ты?!

 – Троянский конь, помнишь?

Венера неторопливо кивнула.

 – Да, разумеется... а ты и вправду этот конь!

 – Именно так.

«Или лучше использовать другое сравнение и назвать меня Иудой», – подумала Катрина, но тут же мысленно прикрикнула на себя. Такие размышления не помогут ни ей, ни Ахиллесу.

 – Убедись, что Афина все передала Одиссею... греческая армия должна ждать у ворот, но так, чтобы ее никто не видел... Вся армия греков! Это их единственный шанс.

 – Поняла. А что нам делать с Ахиллесом?

Катрина мгновенно стала такой, какой была у себя в больнице: спокойной, бесстрастной, свободной от вязких эмоций, таких как отчаяние, или чувство вины, или страх.

 – Ничего. Это моя забота. Если кто-нибудь посмотрит со стен Трои, они увидят только его. А остальных должен скрыть туман. Так мы сможем впустить греков в город... и тогда уж они точно сумеют завершить войну.

 – Я бы сказала, да, – ответила Венера. – А ты сама что будешь делать?

 – Я намерена вернуть Ахиллеса обратно.

Богиня любви некоторое время колебалась, потом наконец заговорила:

 – Наверное, мне следует предостеречь тебя, сказать, чтобы ты не пыталась докричаться до него. Ведь ты уже пробовала сегодня, и ничего не получилось. Скорее всего, и завтра не получится... Но...

 – Но? – подтолкнула ее Катрина.

 – Но я верю в силу любви, – просто ответила Венера.

 – Я теперь и сама начинаю совсем по-новому оценивать силу этого чувства, – сказала Кэт.

Венера улыбнулась.

 – Я знала, что сделала правильный выбор.

 – Будем надеяться, что это действительно так. Ладно, мне нужно еще одно: какое-нибудь сонное зелье, которое очень быстро действует. По-настоящему сильное.

Венера вытянула руку, шевельнула пальцами, – и из вспышки ярких искр возник крошечный хрустальный флакон, наполненный прозрачной жидкостью.

 – Только поосторожнее с этим. Этой штукой пользуются боги, когда им необходимо забыться. Его готовят нимфы с острова пожирателей лотоса. Достаточно этому зелью коснуться кожи смертного, и оно подействует.

Катрина осторожно взяла флакон, поставила его на полированный туалетный столик.

 – Спасибо, это как раз то, что нужно.

Ветер внезапно усилился, и полупрозрачные занавески, прикрывавшие выход на балкон, стремительно ворвались в комнату, а вместе с ними влетел и безумный рев берсеркера. Венера подошла поближе к Кэт и обхватила ее лицо нежными ладонями.

 – Катрина, я оставляю тебя здесь с благословением воплощенной Любви.

Богиня осторожно поцеловала Кэт в лоб, и Кэт ощутила, как по всему телу пронеслась восхитительная волна тепла и нежности.

Когда богиня уже вскинула руку, намереваясь исчезнуть, Катрина вдруг вспомнила еще об одном:

 – Венера, а как Патрокл? Он жив?

Богиня любви улыбнулась.

 – Жив и поправляется после операции, а Джаскелина его выхаживает.

 – Только не возвращай их, пока я не разберусь со всей этой путаницей, – попросила Кэт, хотя у нее болело сердце при мысли о том, что Джаки сейчас в совершенно другом мире, немыслимо далеко.

Венера кивнула.

Катрина добавила:

 – А если... если что-нибудь случится и я не справлюсь, обещаешь позаботиться о Джаки?

 – Обещаю, – кивнула богиня любви.

Но тут же нахмурила тонкие брови.

 – Еще что-нибудь, моя восхитительно требовательная смертная?

Кэт прикусила губу, а потом решила – какого черта, почему бы и нет?

 – Да. Если я умру – на этот раз по-настоящему, сможешь ли ты устроить так, чтобы я отправилась туда же, куда отправится и душа Ахиллеса? Ему будет слишком одиноко без меня.

 – Я клянусь тебе в этом, Катрина. Если тебе придется завтра умереть, я лично провожу твою душу в прекрасные поля Элизиума.

 – Вот и хорошо, мне сразу стало легче.

 – Но ты не умрешь завтра, дорогая Кэт.

 – Откуда ты можешь знать? – с надеждой в голосе спросила Катрина. – Что, неужели оракул богини может показать мое будущее?

 – Давай лучше назовем это интуицией воплощенной Любви. Я вижу приближение счастливого конца.

 – Венера снова вскинула руки, шевельнула кистями – и исчезла в сверкающем дыму.

 – Катрина вздохнула.

 – Отлично, а теперь мне придется вспомнить одну милую пословицу: «Любовь слепа».

От безнадежности Одиссей затосковал. Он упустил царевну, называвшую себя Катриной, он потерял множество мирмидонян и своих воинов, он потерял Ахиллеса... Среди солдат началось волнение. Никто, ни единый человек не одобрял того, что Ахиллес делал с телом Гектора. Осквернение умершего, любого умершего гневит богов... а осквернение тела уважаемого воина, царевича, наверняка приведет к тому, что возмездие дождем хлынет на них с вершины Олимпа.