Богиня весны - Каст Филис Кристина

— Души-половинки всегда находят друг друга, — ответил Япис. — Ты и сам это знаешь, господин.

— Но что случится, если они не смогут друг друга найти из-за того, что одна из них совершила нечто непростительное?

Гадес обернулся и невидящим взглядом уставился на Яписа.

— Ты не можешь ее простить, господин?

Гадес моргнул и сосредоточился на даймоне.

— Простить ее? Ох, разумеется, я ее простил. Она ведь просто соблюдала клятву, данную Деметре. Каролина не могла нарушить слово, даже ради любви. Это себя самого я не могу простить.

— Себя? В каком смысле, господин?

— Каролина Франческа Санторо — смертная женщина, обладающая храбростью богини, а я причинил ей боль по самой пустейшей причине, просто чтобы ублажить собственную гордыню. И этого я себе простить не могу. Так как же я могу ожидать, что она простит?

— Возможно, стоит вспомнить ту ночь, когда ты ее оскорбил, — задумчиво произнес Япис. — Ведь тебе тогда нужно было только спросить, а потом пожелать выслушать ответ.

Гадес покачал головой и снова повернулся к окну.

— Она открыла передо мной душу, а я ее предал. И теперь она для меня недостижима.

— Но если бы ты согласился встретиться с Персефоной...

— Нет! — рявкнул Гадес. — Я не желаю видеть эту легкомысленную оболочку, эту насмешку над душой, некогда обитавшей в ее теле!

— Гадес, ты ведь не знаешь, насмехается ли богиня над Каролиной.

— Цербер ее не пропустил. Орион не пожелал с ней общаться. Умершие называли ее шарлатанкой. Этого мне вполне достаточно, — резко бросил Гадес.

— Она ведь еще очень юная богиня, — напомнил ему Япис.

— Она не Каролина.

— Верно, не она, — грустно согласился даймон.

— Уйди, Япис, — попросил темный бог.

— Сначала позволь приготовить тебе ванну и чистую одежду. — Когда Гадес попытался возразить, Япис не удержался: — Я даже вспомнить не могу, когда ты в последний раз мылся и переодевался! Ты выглядишь хуже, чем только что умерший!

Могучие плечи Гадеса обмякли. Не глядя на даймона, он сказал:

— Если я искупаюсь и переоденусь, ты оставишь меня в покое?

— На какое-то время, господин. Гадес чуть не улыбнулся.

— Ладно, так тому и быть, друг мой.

Гадес погрузился в горячую воду. Черный мраморный бассейн был встроен прямо в пол его ванной комнаты. Он сел на скамью, вырезанную в одной из стенок бассейна. Кубок красного вина и серебряное блюдо с гранатами и сыром стояли на расстоянии вытянутой руки. Огоньки свечей мягко светили сквозь поднимавшийся от воды пар, как лунный свет сквозь туман. Гадес сделал большой глоток вина. Аппетита у него не было, и на еду он не обращал внимания, но вино приятно кружило голову. Может быть, ему стоило бы сегодня, всего один раз, напиться до полного бесчувствия. И тогда он заснет и не увидит ее во сне. Одним глотком темный бог осушил кубок и огляделся в поисках новой порции. Япис оставил кувшин достаточно близко, так что Гадесу не пришлось выбираться из успокоительного тепла, чтобы снова наполнить кубок.

— Этот даймон обо всем успевает подумать, — пробормотал темный бог.

— Не обо всем.

Гадес вздрогнул и уронил кубок. Тот со звоном покатился по мраморному полу.

Сквозь клубы пара он увидел Персефону. Пар вдруг растаял, и Гадес отчетливо рассмотрел богиню. Она сидела на скамье напротив него, и хотя была погружена в воду по плечи, темный бог отчетливо видел ее обнаженное тело, как и богиня видела его. Глаза богини округлились от удивления. Каролина определенно не была глупышкой. Богине и в голову не приходило, что унылый владыка Подземного мира мог быть таким притягательным.

— Привет, Гадес. Не уверена, что мы с тобой знакомы. Я Персефона, богиня весны.

Гадес отвел взгляд от ее тела и, выскочив из бассейна, быстро набросил на себя халат. Богиня видела, как сжались его челюсти, и когда темный бог заговорил, он цедил слова сквозь стиснутые зубы:

— Уходи отсюда! Я не желаю тебя видеть.

— Я знаю, но у меня есть одна проблема, и ты — единственный бог, который может помочь с ней справиться, хотя Аполлон определенно более гостеприимен и, конечно, захотел бы оказать содействие в этом рискованном предприятии. — Она игриво плеснула водой в сторону Гадеса. — Но после того как я поговорила с Линой, стало ясно, что ты — моя единственная надежда.

— Аполлон! — бешено рыкнул Гадес. — Какое он имеет отношение к Каролине?