Истинная любовь - Деверо Джуд

Окинув напоследок повелительным взором зал, Хантли направился к боковому входу, где соляным столбом стоял оторопелый Джаред, Выйдя к нему, доктор закрыл за собой дверь часовни.

— Сухопутные крысы! Протащить бы их под килем! На моем корабле они бы живо у меня присмирели.

Джаред потрясенно смотрел на историка, не в силах заговорить. Несколько минут назад из-за двери послышался голос, знакомый ему с детства. Этот грозный рев ничем не напоминал тихий сдержанный тон доктора Хантли. Выглянув за дверь, Джаред остолбенел: в каждом движении, жесте, позе доктора он узнавал Калеба Кингсли. Обычно Хантли ходил ссутулившись, словно нес на плечах непосильный груз прожитых лет, а этот человек держался так прямо, что его осанке позавидовала бы стальная опора. В его облике не было ничего смиренного и кроткого. Гнев клокотал в нем, свою ярость он выплескивал на толпу. Это казалось непостижимым, невозможным, но Джаред видел перед собой деда, воплощенного в чужом теле.

Недоверчиво глядя на доктора, Джаред протянул руку и коснулся его плеча.

— Как? Когда? — прошептал он, боясь поверить внезапно возникшей догадке. Неужели это и вправду его дед Калеб?

— Это я, — сказал тот. — Ты смотришь на меня так, будто увидел привидение. — Калеб усмехнулся, собственная шутка ему явно понравилась. Но увидев, что Джаред по-прежнему молча ожидает ответа, сжалился над ним: — Прошлой ночью дух моего отца покинул тело Хантли.

— Ты хочешь сказать, доктор умер? — спросил Джаред.

— Да. Я этого не ожидал. — Калеб опустил голову, в глазах его блеснули слезы. — Став бесплотным, отец увидел меня и вспомнил все свои предыдущие воплощения. Он предложил мне вселиться в это тело, если я пожелаю. — Калеб перевел дух. — Потом за отцом явилась моя мать. На краткое мгновение мы трое соединились вновь. Родители поцеловали меня на прощание и унеслись, счастливые, что наконец обрели друг друга. А я оказался в человеческом теле.

Джаред, как завороженный, не мог отвести взгляда от лица деда.

— И что ты предпринял?

— А ты как думаешь? — Калеб посмотрел на своего потомка как на слабоумного. — Я поднялся наверх и забрался в постель к Валентине. Согласись, две сотни лет воздержания пробуждают в мужчине зверское желание.

Джаред растерянно моргнул, потом с хохотом сжал деда в объятиях.

Калеб нежно обнял внука, но тотчас высвободился и отступил на шаг.

— Нас разделяют два века. Держи себя в руках! — Слова его прозвучали резко, как удар хлыста, но в глазах искрился смех.

Не удержавшись, Джаред снова дотронулся до плеча деда. Ощущение было странным, непривычным. Лицо Калеба стало другим, не таким молодым и красивым, как раньше, но приятным. Однако глаза остались прежними, Джаред помнил этот взгляд, сколько помнил себя.

— Каково тебе в новом теле?

— Тяжело! — отозвался Калеб. — Сегодня утром я со всего маху врезался в стену. — Джаред рассмеялся. — И еще никак не могу привыкнуть, что люди меня видят. Думаю… — В часовне заиграла музыка, и капитан осекся: — Тебе пора. Скоро появится невеста.

Джаред шагнул к двери, но задержался на пороге.

— Чем ты собираешься заняться теперь, когда у тебя есть тело?

— Работа у меня есть. Я женюсь на Валентине и…

— На Виктории.

— Какая разница. Она все та же. А ты обеспечишь меня полудюжиной внучат, чтобы я мог их баловать. Что еще нужно для счастливой жизни?

— Верно. Что еще нужно?

Джаред улыбнулся, чувствуя невероятную легкость, словно у него гора с плеч свалилась. Войдя в часовню, он встал рядом с Тимом.

Публика казалась притихшей, подавленной, но одна из матерей робко улыбнулась Джареду. В ожидании начала церемонии Джаред незаметно шепнул Тиму:

— Когда ты заглянул к Виктории сегодня утром, она была одна в постели?

— Нет. Рядом лежал тот мужчина, что сидит теперь слева от нее. Ну у него и голосище.

— И ты даже не подумал сказать мне, что с ней в постели был кто-то еще?

Тим посмотрел на своего компаньона как на сумасшедшего.

— Если бы женщина с подобной внешностью лежала в постели одна, я бы это отметил. Но поскольку с ней был мужчина, мне это показалось вполне естественным. Да что с тобой такое? Почему тебя так волнует, что делает в постели твоя теша?

— Дело не в ней, а в том мужчине, — ответил Джаред. Он хотел что-то добавить, но священник откашлялся, прочищая горло, и стало уже не до разговоров.

По проходу между рядами шла Лекси под руку с каким-то джентльменом. Джаред никогда его прежде не встречал, но без труда угадал, что это ее босс. Слишком красив, подумалось Джареду, но что-то в облике Плимута подсказывало, что «нантакетское катание на санях» наверняка пришлось бы ему по вкусу.

Следом шла красавица Тоби. Ее сопровождал высокий молодой человек, похожий на Монтгомери из Мэна, однако этого парня Джаред видел впервые. Босс Лекси так тесно прижимал к себе свою даму, что рисковал запутаться в ее юбках, Тоби же держалась на внушительном расстоянии от своего спутника. Будь они в воде, между ними легко мог бы проплыть дельфин.

Подойдя к алтарю, пары разошлись в разные стороны. Теперь по проходу шла невеста в своем белом платье. Джаред в жизни не видел девушки прекраснее. Лицо ее скрывала тонкая вуаль, но под воздушной тканью угадывались улыбающиеся губы.

Он смотрел, не отрывая глаз, как Аликс идет к нему, опираясь на руку отца. Когда они подошли, Джаред шагнул вперед, и Кен вложил руку дочери в его ладонь.

Подняв вуаль невесты, Кен тихо сказал:

— Я доверяю тебе свое самое дорогое сокровище. — Те же слова произнесла когда-то и Виктория. Один лишь Джаред услышал шепот Кена и заметил слезы, выступившие у него на глазах.

Джаред кивнул, будто давая безмолвный священный обет, мужчины обменялись долгими взглядами, и Кен, отойдя от алтаря, занял место рядом с Джилли.

Аликс с Джаредом решили не писать клятв, посчитав, что к освященному веками традиционному обряду нечего добавить. «…В болезни и в здравии… пока смерть не разлучит нас».

При упоминании о смерти Джаред подумал о своем деде. Сколько невзгод пришлось ему вынести, чтобы остаться с женщиной, которую он любил всю жизнь. Джаред улыбнулся Аликс, и она улыбнулась в ответ. Похоже, как всегда, им пришла в голову одна и та же мысль.

Аликс повторяла вслед за священником слова клятвы, и Джаред невольно задумался о том, что значит разделить свою жизнь с другим человеком. Разделить все, чем владеешь, все, что составляет твой мир. Когда-то Аликс сказала матери, что до встречи с ней Джаред был очень одинок. Да, так и было, хоть он этого и не понимал. Один за другим ушли из жизни его близкие, но их заменили ему родители Аликс. А теперь круг наконец замкнулся, и все они стали одной семьей.