Черный Принц - Демина Карина

Вопросов множество, ответов - нет.

И Кэри все-таки проснулась.

- Ты ушел…

- Я вернулся.

- Хорошо, - она зевнула. - Без тебя мне страшно.

- А со мной?

- С тобой нет.

Ложное спокойствие, потому что именно он - истинная причина всех бед.

- Брокк… - Кэри перевернулась на спину. - Я тебе не говорила, что ты очень красивый?

- Не говорила.

- Тогда говорю, - она потерлась носом о сложенные руки. - Ты очень красивый… и сильный.

- Кэри…

- Я не уеду. Или уеду, но тогда насовсем. Понимаешь?

- Не доверяешь мне?

И наверное, он сам виновато, не заслужил доверия. А Кэри молчит.

- Закрывай глаза… завтра сложный день.

- А послезавтра?

- И послезавтра, - ее рука горяча. - Спи… Кэри, ты понимаешь, что теперь я не отпущу тебя ни на шаг?

- Не отпускай… я согласна.

Ночь принесла сны. И в них Брокк видел людей в грязных тулупах. Люди сбивались в стаи и кричали:

- Смерть им!

Они наступали, тянулись к Брокку, расчищая себе путь мертвым огнем, который во сне был отчего-то темно-зеленого цвета, ледяной, словно из изумрудов выточенный. Огонь опалял, пробираясь под чешую, и Брокк пятился, понимая, что за спиной - Кэри.

А потом отступать становилось некуда.

И он просыпался без крика, в холодном поту, со знакомой ноющей болью в руке. Но к счастью, та не кровила, да и пальцы оставались послушны.

Сгибались.

Разгибались. Беззвучно, опасаясь разбудить Кэри, которая спала, столкнув одеяло на пол. Ночная рубашка была слишком тонка, Кэри мерзла, и Брокк возвращал одеяло.

Возвращался в кресло, вытягивал ноги, упираясь босыми ступнями в стену. Он ощущал шелковую гладкость обоев, шероховатость рисунка, на них выдавленного, и тепло, исходившее из труб. Он смотрел на окно, за которым небо меняло окрас, предупреждая о близости рассвета.

Думал.

Перебирал в пальцах бусины несуществующего ожерелья.

Жила.

Максимум. И треугольник, как наиболее вероятный сценарий развития. Одна вершина привязана к парку… вторая - склады… предотвратить взрывы вряд ли удастся. Жертвы неизбежны, но… бомбы должны взорваться одновременно. Три импульса со сходящимися в одну точку векторами. Высокая вероятность резонанса, но и без него волна будет такова, что жила встанет на дыбы. Прорвется?

При резонансе - очевидно… но высокая вероятность - не тот фактор, которого достаточно… должно быть что-то еще. То, что Брокк проглядел… в полусне, на ледяной доске окна, подсвеченной зимним солнцем, перед ним вновь и вновь вставали узоры старой схемы.

Точка.

Квадрат.

Треугольник… Точка… и треугольник… точка… снова точка в центре треугольника, как… преломление и усиление.

Синхронизация.

Все упирается в синхронизацию. Основной узел, который не могли оставить без внимания… проблема неразрешимая? Или лишь кажущаяся таковой?

Память услужливо подбрасывает вереницы цифр, что легко, как-то излишне даже легко, как бывает только в болезненной полудреме, вписываются в ажурную решетку формул.

Данных не хватает.

И все-таки… теоретически… если исходить из волновой природы… свет как волна и частица… постоянная Планка… нет, не то и не так. Не свет - пламя.

Пламя - разновидность света.

Только в бреду подобная аксиома выглядит логичной. Но Брокк разглядывает ее, берет на руку кристалл пламени, подносит к глазам. Идеальная форма.

…идеальная.

Кристалл… кристалл, конечно, только кристалл… накопитель. И передатчик.

Резонатор.

Брокк рассмеялся оттого, насколько гениальна и проста была идея. Нет нужды синхронизировать бомбы друг с другом. Достаточно каждую уравновесить с кристаллом… с очень крупным кристаллом…

…такой вырастить непросто.

…вырастили…

…полигон и драконы. Взрыв и смерть как следствие. Но все было наоборот. Сначала смерть, потом взрыв как способ скрыть смерть среди иных. Лист среди листьев. Где-то он слышал подобное. В его полусне листья ложились под ноги и рассыпались пеплом. Снизу же, гулким рокотом, огненным шквалом, гремела жила.

Поднималась.

Брокк видел чешую из застывающей магмы, слышал грохот сердца мира, и треск гранитных артерий. Не хватало малости, толчка…

…пробоя.

- Брокк?

Он очнулся за мгновенье до того, как понял, кто именно убил его дракона. И ускользнувшее знание заставило заскрежетать зубами.