Черный Принц - Демина Карина

Гаснут.

У порога, закрепленная в чугунном треножнике, высится зимнее дерево, оно блестит, облитое маслом, и обындевевшие ленты ловят снежных мух.

- Княгиня, - Брокк держит ее руку крепко. И Кэри, цепляясь за него, вновь отвечает.

- Князь.

…с ним легко шагнуть в огонь, который покоряется, отползает, освобождая ступень за ступенью. До самого дерева, и запах ароматного масла становится вовсе невыносим.

…в прошлом году все было иначе.

Долина.

И дом все-таки чужой, необжитый, непривычный к ритуалам, которые по ту сторону гор казались нелепыми. Здесь же в крови бушевало истинное пламя.

Как не сойти с ума?

Удержаться на краю, цепляясь за протянутую руку, железную и… надежную.

Глаза в глаза.

И пламя рисует на его лице узоры, которые хочется запомнить, повторить пальцами.

- У тебя глаза рыжие…

…а ресницы белые почти, ледяные.

- И у тебя.

Пальцы переплетаются с пальцами. И невесомое прикосновенье к губам.

- Снежинка…

- Уже пора, да? - она не способна взгляд отвести, и Брокк кивает.

Пора.

Пламя в лодочке ладоней, обвивает запястья, раскаляя браслеты. И золото тянется к золоту, сливаются змеи янтарных жил особым узором, и два оленя, отраженные в огне, летят, спасаются от охотников-псов. Полыхают рубины.

И ветер играет на колокольчиках в косе.

Еще мгновенье.

Две руки, которые становятся одной, и она, наполненная огнем, пытается удержать его. Вдох и выдох. Темнота вокруг. И грохот материнской жилы, такой вдруг близкой, достаточно потянуться и она…

- Нет, - шепчет Брокк.

И пламя пробирается сквозь сплетенные пальцы, падает капля за каплей, на ленты, на широкие лапы зимнего дерева. Оно гаснет, впитываясь в масло, и кажется, что темнота - уже навсегда.

…до следующего удара сердца.

Сосна вспыхивает сразу, опаляя жаром, заставляя покачнуться.

Не отступить.

Позволить огню коснуться лица, вдохнуть раскаленный, гудящий воздух.

- Все хорошо, - Брокк рядом и держит.

Хорошо.

Зимнее дерево полыхает, и столб живого дикого огня тянется к небу. Тотчас, отзываясь на голос его, вспыхивают костры в саду, и тяжелые широкогорлые вазы. И бумажные фонарики. И поминальные свечи. Пламя тянется к пламени, свиваясь причудливыми узорами.

Пляшут искры.

И запах горелого масла перешибает все прочие.

Дымно.

Шумно. Кто-то ударяет в медный гонг, и на звук этот откликаются часы в холле. Удар за ударом, и каждый причиняет боль…

…почти.

- Моя княгиня, - Брокк ведет по выжженным ступеням. И гудящее пламя опадает. Кружится пепел, а снег становится дождем.

Запах угля.

Дыма.

…не оборачиваться, пусть и слышатся за спиной шаги, словно крадется кто-то, ступая осторожно, подбираясь близко-близко, дышит в волосы. И безотчетный страх гонит.

Быстро.

И еще быстрее.

Оглянуться, оттолкнуть то, что тянется по ее же следам.

Удержаться.

…плохая примета - оборачиваться на пороге. И не приведи жила, руку выпустить. Впрочем, Брокк не позволит, удержит один за двоих.

Дышится легче.

И Кэри глядит перед собой.

Темно.

Вдруг и сразу. Пылающий мир вдруг гаснет, словно бы навсегда.

- Княгиня? - Брокк толкает дверь и вдруг подхватывает Кэри на руки, прижимает к себе, шепчет: - Не бойся, я тебя не отпущу… не потеряю. Веришь?

Верит и цепляется за ледяные звенья ожерелья, они же впиваются в ладонь сточенными зубами драгоценных камней. А за дверью живет темнота. Она выбралась из зеркальных ворот, расплескалась, обжила дом. Она переходила от камина к камину, мягкими лапами сминая догоревшие угли, сминала свечи, затягивала окна морозными оковами.

Темнота была непроглядной.

Плюшевой.

И Кэри скорее почувствовала, чем увидела белую свечу на ритуальном столике.

- Стоишь?

Брокк опустил ее бережно и придержал, точно не до конца доверяя ее способности держаться на ногах. И вновь рука к руке, браслет к браслету, и металл холодно царапает металл, звенят, ободряя, колокольчики в косе.

- Все получится, - шелест-шепот.

И теплое дыхание гасит холод височных колец. А на кончиках пальцев появляется пламя. Оно проступает сквозь розоватую истончившуюся кожу, рыжей кровью.

…живым железом, выплавленным из тела.

Оно скатывается по сплетенным пальцам, падает на свечу, опаляя воск. И медленно распускается на острие фитиля цветок.