Черный Принц - Демина Карина

Кровь?

Кровь, лаковая, красная, смешанная с живым железом… перчатки испачкались… и подол слегка обгорел… а в голове снова шум, но не такой, который появлялся от коньяка… и Кэри сглатывает, сглатывает вязкую слюну, но не справляется.

Ее выворачивает прямо на паркет, и она, прижав руки к животу, пытается унять тошноту.

Спазм за спазмом.

И тело корежит давно позабытой болью. Плавятся кости, выворачиваются, растягиваются мышцы, и платье вдруг становится тесным, неудобным.

Разъезжаются лапы по паркету, когти оставляют на дереве глубокие царапины, и Кэри трясет головой, пытаясь избавиться от шляпки. Широкая скользкая лента зажимает уши, и бант давит на горло. Она пятится, стараясь не наступить на собственный хвост, который как назло оказался еще более длинным, чем Кэри помнила… и обрывки платья зацепились за спинной гребень.

Жила предвечная…

Кэри изогнулась и, ухватившись за ткань, рванула. Раздался треск, показавшийся ей оглушительным, и платье окончательно погибла.

А дальше что?

Она села, привыкая к новому такому непривычному неудобному телу. Щелкал хвост, пересчитывая половицы. Чесались зубы и десны, Кэри испытывала огромное желание что-либо сгрызть, к примеру балясины лестницы… или ковер… она даже принюхалась, убеждая себя, что ковер пыльный и внимания ее недостоин.

- Леди! - Фредерик выплыл навстречу и в кои-то веки утратил прежний невозмутимый вид. Впрочем, удивление длилось недолго. - Прошу прощения, но нас не предупреждали… Мастер появится…

Появится.

Кэри зарычала, чувствуя, как шерсть на загривке встает дыбом, и стальные иглы расправляются. Хвост же застучал по паркету сильней… Надо успокоиться…. Подняться наверх… к себе… а уже там Кэри как-нибудь да вернет человеческий облик, благо, эхо потревоженной жилы стихало.

- Леди, я могу чем-то помочь?

Покачав головой, Кэри поднялась.

…в Каменном логе все было намного проще. Там пели жилы, и ветер кружил золотые искры, которые, оседая на шкуру, не жалили - ласкали. Вилась под лапами огненная поземка, шептала о том, что рада видеть Кэри. Звала за собой.

Поиграть.

Поймать белую бабочку пепла… они плясали в воздухе странным подобием снега.

Или заглянуть в мутное зеркало лавы, которая опалит жаром, но не причинит вреда. Подобраться к разлому, над которым вот-вот распустится пламенная хризантема. Кэри ведь помнит, сколь прекрасна она была. Узкий витой стебель, жгут, на конце которого набухала капля, темно-красная, она меняла цвет, становясь больше, раскрывая узкие лепестки один за другим…

Хвост раздраженно метнулся и задел ножки столика, едва столик не опрокинув.

Первый шаг и скрип половиц… Сверр говорил, что у нее неправильный облик, слишком тяжелый, слишком мужской… и Кэри изогнулась, коснувшись носом собственного бока.

Все по-прежнему.

Плотная треугольная чешуя черепицей льдяно-белого, какого-то неестественно чистого цвета, острые иглы на гребне. И полупрозрачные когти, что застревают в паркете.

Как с такими когтями еще и бегать?

Шаг.

И постоять, привыкая к себе. Снова шаг… под внимательным обеспокоенным взглядом Фредерика… от него приятно пахнет свежей выпечкой… и корицей, а на обшлагах домашней куртки он принес аромат ванили… и под курткой прячет фляжку, правда не с коньяком, со сладким дамским ликером…

Фредерик не попятился, но склонил голову, позволяя себя обнюхать.

Седые волосы… он старый, он давно сторожит этот дом и, верно, помнит Брокка еще ребенком… и отца его… и деда…

…кухарка?

Новая повариха, нанятая в прошлом году перед самым отъездом. Невысокая плотно сбитая женщина в миткалевом платье ярко-зеленого цвета, и в красной косынке. Узел она завязывала сбоку, из-под косынки выбивались светлые пряди волос…

У нее были отменные рекомендации. И готовила она замечательно… ее взяли, потому как Кэри думала, что уезжает ненадолго. Месяц или два… а целый год прошел.

- Леди? - Фредерик ждал распоряжений.

Все-таки он и кухарка… а почему бы и нет? Брокк рассказывал о нем… обо всех обитателях старого городского дома. Фредерик уже несколько лет, как овдовел, а сын его вырос… и наверное, ему одиноко.

Всем время от времени бывает одиноко.

И Кэри села, с удивлением обнаружив, что смотрит на человеку сверху вниз.

- Позвольте сказать, леди, - с поклоном произнес Фредерик, - что вы прекрасны.