Дневники вампира: Темный альянс - Смит Лиза Джейн

— Проси меня о чем угодно, кроме этого, и я исполню все, что ты скажешь, — сказал он. Если убийца захочет оторвать его от Елены, ему сначала придется разорвать его нерв за нервом, мускул за мускулом, клетку за клеткой.

— Стефан, это ведь просто сон, — в отчаянии сказала Елена, и слезы снова покатились у нее из глаз. — Мы не можем прикоснуться друг к другу по-настоящему. Нам не быть вместе. Это не разрешается.

Для Стефана это было неважно. По ощущению все происходящее не было похоже на сон. Это было по-настоящему. Но пусть даже и сон — и во сне он не отдаст Елену, не отдаст никому. Нет такой силы, ни на небесах, ни в преисподней, которая заставила бы его…

— Ошибаешься, дружище. Тебя ждет сюрприз! — послышался новый голос, которого Стефан никогда раньше не слышал. Он понял сразу: это голос убийцы. Охотника среди охотников. Повернувшись, он тут же вспомнил слова Викки. Несчастной Викки.

Он похож на дьявола.

Если дьявол может быть красивым и светловолосым.

На нем, как и говорила Викки, был старый плащ, грязный и потрепанный. Он мог бы затеряться в толпе на улице любого большого города, если бы не слишком высокий рост и слишком ясные и пронзительные глаза. Его глаза были светло-голубыми, как морозное небо. Волосы, почти белые, стояли торчком, словно их вздыбило порывом холодного ветра. От его широкой улыбки Стефану стало нехорошо.

— Сальваторе, если не ошибаюсь? — сказал он, отвешивая поклон. — И конечно, красавица Елена. Мертвая красавица Елена. Пришел на свидание, Стефан? Ведь вам судьбой предначертано быть вместе.

Он выглядел молодо. Старше, чем Стефан, но все-таки молодо. Но он не был молод.

— Стефан, беги, — прошептала Елена. — Мне он ничего не сможет сделать, но ты — другое дело. Он может сделать что-нибудь такое, что не исчезнет после пробуждения.

Рука Стефана продолжала обнимать ее.

— Браво! — Мужчина в плаще зааплодировал, словно привлекая внимание невидимой публики. Вдруг он слегка покачнулся; будь он человеком, Стефан решил бы, что он пьян.

— Стефан, умоляю, — проговорила Елена.

— Было бы невежливо уходить, когда мы даже не представились как следует, — сказал белокурый. Не вынимая рук из кармана плаща, он сделал пару шагов в их сторону. — Разве ты не хочешь узнать, кто я такой?

Елена покачала головой. Это не был ответ «нет» — это был жест отчаяния. Она уткнулась в плечо Стефана. Он положил руку ей на затылок, словно чтобы защитить от этого безумца.

— Хочу, — ответил он, глядя на белокурого поверх ее головы.

— Тогда не понимаю, почему ты с самого начала не спросил меня самого, — сказал тот и поскреб щеку средним пальцем. — Вместо этого стал выяснять у других. А ведь ответить на этот вопрос могу только я сам. Мне много лет, Стефан.

— Сколько? — спросил Стефан, которого нисколько не поразили эти слова.

— Очень, очень много… — В глазах белокурого появилось мечтательное выражение. Он словно погружался в минувшее. — Я разрывал прекрасные белые глотки еще в ту эпоху, когда твои предки строили Колизей. Я убивал в армии Александра. Я воевал в Троянскую войну. Я стар, Сальваторе. Я — один из Изначальных. В самых ранних своих воспоминаниях я иду с бронзовым топором.

Стефан медленно кивнул.

Ему доводилось слышать о Древних. Слухи о них шепотом передавались среди вампиров, но никому из тех, кого знал Стефан, не доводилось их видеть. Все вампиры, которых он встречал раньше, были обращены другими вампирами через обмен кровью. Но в давние времена были Изначальные, которых никто не обращал. На них генеалогия вампиров заканчивалась. Никто не знал, как они сами стали вампирами. Но об их Силе ходили легенды.

— Я помогал сокрушить Римскую империю, — мечтательно продолжал белокурый. — Нас называли варварами — но они ничего не понимали! Война, Сальваторе! Ничто не сравнится с ней. Тогдашняя Европа была дивным местечком. Однажды я решил насладиться деревенской жизнью. Была, кстати, одна странность — почему-то рядом со мной людям было неуютно. Они начинали убегать от меня или махали крестами, — он укоризненно покачал головой. — Но однажды какая-то женщина сама подошла ко мне и попросила о помощи. Она была служанкой в доме барона, и ее маленькая госпожа была больна. «Она при смерти», — сказала женщина и попросила меня что-нибудь сделать. И тогда… — улыбка снова заиграла на его лице, расплываясь все шире и шире, — я сделал. Она ведь была такой аппетитной.