Вечная жизнь - Тирнан Кейт

На моих глазах Инки сломал человеку спину, а я... просто ушла. Повернулась спиной и пошла танцевать в ночной клуб. Что со мной случилось? Как я докатилась до такого? Как могла так поступить? Может быть, кто-нибудь вчера нашел этого несчастного таксиста? Наверняка, нашел, как же может быть иначе? Несмотря на то, что все произошло в одном из самых пустынных кварталов. Несмотря на поздний час. И дождь. Все равно, кто-то должен был его подобрать, отвезти в больницу, оказать помощь. Правда же?

И в довершении всего, вчера Инки увидел отметину у меня на шее. И мог ее запомнить. Какая насмешка судьбы! Стоило почти четыреста сорок девять лет тщательно прятать шею, чтобы в одну ночь пустить все эти усилия псу под хвост! Как бы узнать, мог ли Инки понять значение этой метки? Но откуда ему знать? Об этом никто не знает. По крайней мере, никто из оставшихся в живых. Но почему тогда я так напугана?

Как вы уже поняли, все эти жуткие, лихорадочные мысли возвращают нас к тому, с чего я начала:

Прошлой ночью вся моя жизнь пошла прахом. И теперь мне до чертиков страшно.

Глава 2

Возможно, вам кажется, что на фоне всех событий, свидетельницей которых мне довелось быть, вчерашние приключения (Инки, таксист, магия, отметина на шее) должны показаться сущим пустяком. Разве не я однажды ночью, полуодетая, скакала во весь опор, вцепившись в лошадиную гриву, оставляя за спиной сожженный дотла город? Разве не я видела покрытые гнойными язвами трупы, сваленные, как дрова, на улицах зачумленного города, в котором уже не осталось живых, чтобы похоронить своих мертвецов? Я была в Париже 14 июля 1789 года и никогда не забуду зрелище человеческой головы, насаженной на пику.

Но сейчас мы были не на войне. Мы жили обычной жизнью: по крайней мере, настолько обычной, насколько это возможно для бессмертных.

Видите ли, в нашем существовании всегда есть некий привкус ирреального. Если живешь достаточно долго, из столетия в столетие, из войны в войну, переживаешь вторжения, нападения и набеги захватчиков с севера, то, в конце концов, привыкаешь защищать себя всеми доступными средствами. И если кто-то идет на тебя с мечом, а у тебя под платьем спрятан кинжал, то ты...

Понимаете, неважно, что нападающий, скорее всего, не сможет вас прикончить — ведь люди не так часто отрезают друг другу головы, верно? Вы все равно чувствуете, что речь идет о жизни и смерти, и действуете соответствующе. Стоп. Но вчера... вчера была обычная ночь. Ни войны, ни берсеркеров, ни вопроса жизни и смерти. Просто ночь и не на шутку разозлившийся таксист.

Где Инки научился этому заклинанию? Пусть мы, бессмертные, рождаемся с магией в крови, но чтобы применить ее на деле, нужно специально учиться. За свою долгую жизнь я встречала всего нескольких бессмертных, подсевших на занятия магией: они зубрили заклинания, учились способам защиты от чужих чар и тому подобным штучкам. Что касается меня, то я очень давно поняла, что мне это не нужно.

Я своими глазами видела смерти и разрушения, вызванные силой магии; видела, на что люди готовы пойти ради того, чтобы овладеть ею, и твердо решила держаться от этого подальше. Пыталась делать вид, будто никакой магии не существует. Со временем мне посчастливилось найти нескольких аэфрелиффенов (так в старину называли бессмертных), полностью разделявших мои взгляды, и с тех пор мы тусовались вместе.

Нет, время от времени мы тоже использовали магию — например, если нужно было срочно поймать такси под проливным дождем. Или сделать так, чтобы стоявший перед тобой человек вдруг резко расхотел покупать последнюю плитку шоколада. Короче, что-то в этом роде. Но сломать человеку спину, просто так, ради забавы?

Да, я не раз видела, как Инки использует людей, разбивает сердца девушкам и парням, ведет себя грубо и жестоко — но это было лишь частью его обаяния. Он был беспечным и очаровательным эгоистом — со всеми, кроме меня. Со мной он всегда был милым, щедрым, веселым и забавным, готовым в любой миг отправиться куда угодно и заняться чем угодно.

Только он мог позвонить мне среди ночи и предложить немедленно отправиться в Марокко. Только к нему я всегда могла обратиться с просьбой помочь мне выпутаться из неприятной ситуации. Если какой-нибудь парень не понимал слово «нет», Инки неизменно вырастал у меня за плечом, улыбаясь своей очаровательной волчьей улыбкой. Если какая-нибудь женщина отпускала злую шпильку в мой адрес, Инки мог несколькими остроумными фразами выставить ее на всеобщее посмешище.