Мертвый в семье - Харрис Шарлин

Пусть это и глупо, но мне действительно нравилось делать это.

Эрик сел на табурет перед моим туалетным столиком, а я набросила на себя красивый шелковый персиково-белый халат, который он передал мне.

Я начала расчесывать длинные эриковы волосы.

Когда он сказал, что не возражает, я взяла немного геля для волос и уложила светлые пряди назад так, чтобы ни одна не выбилась, портя прическу.

Я старалась плести косу как можно аккуратнее, что заняло достаточно времени, но наконец я закончила и закрепила кончик.

Без свободно распущенных вокруг лица волос Эрик выглядел более строго, но не менее прекрасно.

Я вздохнула.

"К чему этот вздох?" спросил он, поворачивая голову из стороны в сторону, чтобы лучше рассмотреть себя в зеркало.

"Тебе не нравится то, что получилось?"

"Я думаю, ты выглядишь превосходно", ответила я.

Лишь тот факт, что он мог обвинить меня в фальшивой скромности, удержал меня от вопроса - что ты вообще забыл тут рядом со мной?

"Теперь я займусь твоими волосами".

Я вздрогнула.

В ту ночь, когда я впервые переспала с мужчиной, Билл расчесывал мне волосы до тех пор, пока чувственность этой процедуры не переросла в чувственность совсем другого толка.

"Не надо, спасибо", сказала я с улыбкой.

И поняла, что чувствую себя удивительно странно.

Эрик развернулся и взгянул на меня.

"Почему ты так нервничаешь, Сьюки?"

"Слушай, что там случилось с Аляской и Гаваями?" спросила я наобум.

Я все еще держала щетку для волос, которая вдруг выскользнула у меня из рук.

И с грохотом свалилась на деревянный пол.

"Что?" Эрик в недоумении взглянул на щетку, а потом перевел глаза на мое лицо.

"В какой группе состоят они? Оба в Накамуре?"

"В Нараяне.

Нет.

Аляска присоединилась к Канадцам.

У них собственная система.

А Гавайи сохраняют автономию".

"Но это же неправильно".

Я искренне негодовала.

Но тут вспомнила, что было еще кое-что очень важное, о чем мне нужно было рассказать Эрику.

"Полагаю, Хайди уже доложила тебе о том, что ей удалось разнюхать на моей земле? Она рассказала тебе о трупе?" Моя рука непроизвольно дернулась.

Эрик, прищурившись, неотрывно следил за каждым моим движением.

"Мы уже обсуждали Дебби Пелт.

Если тебе правда так хочется, я уберу тело".

У меня по всему телу побежали мурашки.

Я-то собиралась рассказать ему о свежем трупе.

Я даже начала что-то объяснять, но почему-то мне не удавалось нормально формулировать мысли.

Я чувствовала себя очень странно.

Эрика наклонил голову, его глаза были прикованы к моему лицу.

"Ты очень странно ведешь себя, Сьюки".

"Как ты думаешь, мог ли Олси по запаху определить, что труп принадлежал Дебби?" спросила я.

Да что со мной не так?

"По запаху не мог", ответил он.

"Труп - он и есть труп.

Он не сохраняет отличительного запаха конкретного человека, особенно когда прошло столько времени.

А ты так переживаешь о том, что подумает Олси?"

"Не так, как переживала раньше", пролепетала я.

"Знаешь, я слышала сегодня по радио, что один из сенаторов из Оклахомы оказался вером.

Он заявил, что отправится на регистрацию в какое-то там правительственное бюро лишь в тот день, когда они выдерут клыки из его хладного тела".

"Полагаю, что отрицательная реакция, которая за этим последует, будет вампирам на руку" сказал Эрик с некоторым удовлетворением.

"Разумеется, мы всегда понимали, что правительство захочет нас как-нибудь отслеживать.

И сейчас, если веры выиграют свою битву за свободу от контроля, возможно, мы сможем сделать то же самое".

"Лучше тебе одеться", сказала я.

Я чувствовала, что скоро случится что-то плохое, и Эрику стоило надеть одежду.

Он повернулся и в последний раз окинул взглядом свое отражение в зеркале.

"Хорошо", с легким удивлением сказал он.

Он был все еще обнажен и великолепен.

Но в тот момент я не ощутила ни малейшего искушения.

Я была на взводе, нервная и обеспокоенная.

Казалось, вся моя кожа была покрыта ползающими пауками.

Я не могла представить, что со мной вот-вот произойдет.

Пыталась говорить, но поняла, что не могу.

Я заставила себя жестом показать ему, что нужно торопиться.

Эрик быстро и обеспокоенно взглянул на меня и, не говоря ни слова, начал собирать свою одежду.