Черный Принц - Демина Карина

Получилось.

И Брокк разжал кулаки. Сердце колотилось безумно, да и не только у него. Он обернулся, услышав за спиной облегченный вздох. Первый пилот, бледный как полотно, вцепился в руль высоты. По виску его сползала капля пота, а темная жила подрагивала.

Второй держится лучше. Впрочем, и ему конструкция видится ненадежной. После дракона, цепеллин кажется массивным, неподъемным и в то же время невероятно хрупким.

Люди думают о баллонах, заполненных блау-газом, о том, сколь тонка их оболочка, сделанная из газонепроницаемой ткани. И что килевая ферма, позволяющая сохранить форму, не способна защитить от пробоины. Они знают о том, что утечка из всех отсеков на борту маловероятна, а заполнение резервных даст цепеллину возможность продолжить полет, что даже при потере трети объема несущего газа, "Янтарная леди" удержится в воздухе… и что в случае аварии, опускаться на землю она будет медленно.

Люди смотрят на Брокка едва ли не с ненавистью.

Он создал драконов, а теперь и это…

- Давай выше, - Мастер, оттеснив пилота, сам сел за штурвал.

Красное дерево. И теплота слоновой кости. Бронза и медь приборной панели. И высотомер отсчитывает футы. За стеклом - синева, и Брокка тянет распахнуть окно, впуская на мостик холодный горный воздух. Его пьянит ощущение полета, собственного всесилия - ведь получилось же…

Курс проложен.

И в Найкэме их ждут.

- Запускай, - скомандовал Брокк, и спустя мгновенье глухо заворчали моторы.

Все будет хорошо.

Это ведь не первый полет "Янтарной леди", она уже подымалась в воздух, зависая над полигоном, описывая круги, подбираясь к самым облакам и выше облаков. И зимнее солнце согревало серебристую ее шкуру. Она ходила по ветру и против ветра, проламывая загустевший вязкий воздух.

Она возвращалась, чтобы стать на причал у стыковой мачты. По ней же, теряя давление в баллонах, спускалась в уютное ложе дока.

Терпеливая.

Меняющаяся раз от раза. И с каждым днем - все более совершенная.

"Янтарная леди" ждала своего часа. И дождалась. А значит, дойдет.

- Позволите, Мастер? - первый пилот окончательно совладал с волнением, и Брокк уступил ему штурвал, но мостик не покинул.

Синева.

Впереди, отделенная тонким стеклом, обрамленная стальными полосами рам.

Лоскутное одеяло земли, где-то далеко, внизу, в том же стекле и стали, живая картина, что медленно проползает под ногами.

Ощущение свободы, пусть и не такой, которую дарили крылья дракона.

…пассажирская гондола на двести мест. Два грузовых отсека, для малых и крупных грузов. Сердце-кристалл и пара моторов, собранных по проекту Инголфа, который был не особо рад оказать помощь, хотя втайне и гордился, полагая, что без его моторов "Янтарная леди" не сдвинулась бы с места.

Потолок в сотни тысяч футов.

И дальность - десятки лиг.

Высокая скорость. И малое потребление энергии.

- Приближаемся, - подал голос первый пилот и замолчал, больше не отвлекаясь на Брокка, словно позабыв и о собственном страхе, и о присутствии на мостике посторонних, пусть бы Мастер и не считал себя совсем уж посторонним. Он наблюдал за людьми и слушал корабль.

"Янтарная леди" пела.

Скрипела обшивка, гудели, расправляясь, газовые баллоны. И рокочущие воняющие селитрой моторы Инголфа работали ровно, подгоняя тяжелую тушу корабля. Со стороны, должно быть, величественное зрелище - сигара серебристого окраса, разрисованная золотом энергетических контуров. Тень ее медленно наползала на городские предместья, и сам воздух, казалось, скрипел, тянулся, удерживая тушу корабля.

Скоро уже.

Виднеется тонкий шпиль стыковочной мачты. И "Янтарная леди" медленно заходит с подветренной стороны. Причальная команда наверняка уже сбросила гайдтроп, выравнивая по ветру, и пилот стопорит руль, отдает команду.

Брокк уже видел это. Черную пуповину каната, которая разворачивается, зависая в воздухе. Людей, что сбегаются к ней, облепляют, пытаясь удержать. И связав два гайдтропа воедино, спешат отойти. Тонко взвизгивает паровая лебедка, натягивая струну каната. И цепеллин подползает к мачте.

Столкновение.

И скрежет. Привычный страх, что корпус все-таки не выдержит.

Облегчение. И мерные щелчки замков, привязывающих корабль к струне мачты. Замолкают работавшие вхолостую двигатели. Воцарившаяся тишина бьет по нервам. И пилот, подымаясь с места, нарушает ее: