Черный Принц - Демина Карина

От нервов, от переутомления.

И наверняка он тоже провел ночь без сна… если в этом кресле. В кресле спать неудобно.

Голоден?

Наверняка.

Устал безумно. Кэри помнит, каким он возвращался с испытаний и как порой задремывал во время ужина. Однажды и вовсе уснул, положив голову на скрещенные руки, так и не дождавшись жаркого.

Забавный.

Родной… чужой и обманываться не следует.

- Вернись. Пожалуйста.

- Зачем?

Молчание. И Брокк хмурится. Трет покрасневшие глаза, и на щеке прорезаются пятна живого железа, которые, впрочем, исчезают быстро.

- Кэри…

Нервы-нити.

Сквозняк по ногам. И руки озябли, покраснели… на ярмарке она тоже замерзла, и Брокк купил альвийский кувшин из бледно-розового дерева. Внутри кувшина горела свеча, и стенки его тонкие светились. Они становились горячими, и Кэри грела руки.

Брокк сказал, что хватит для двоих.

И накрыл ее ладони своими. На железных пальцах его таял снег, точно они и вправду были живыми.

- Уходи, - она отступила от кресла, задев стол, и вазы закачались, задребезжали сухо, касаясь друг друга стенками. Старые, треснувшие. - Уходи и перестань меня мучить.

- Нет.

Он стоял по ту сторону стола, скрестив руки на груди.

- Не перестанешь?

- Не уйду. Кэри, я твой муж и…

- О, неужели ты вспомнил? - болезненный нервный смешок.

- Я не забывал. Кэри, произошло недоразумение, которое я исправлю. Обещаю.

- Исправишь? Как исправишь?

Сотрет вчерашний день? Перепишет наново?

Молчит.

- Это был мой полет. А ты отдал его ей.

По старой вазе беззвучно расползается трещина. По белому и по синему, раскалывая рисованные цветы. От горлышка и до дна.

Еще немного и рассыплется ваза пополам.

Наверное, следует замолчать, но Кэри устала притворяться. И вазу поднимает, сжимает, в тщетной попытке остановить неизбежное. Глина хрустит, и трещина расползается быстрее.

- Наверное, я сама виновата. Ты изначально был со мной предельно откровенен. Но мне казалось, что я могу стать не только другом. Я хотела… Дита просила тебя не торопить. Набраться терпения.

Все еще молчит.

Если бы прервал, словом ли, жестом, Кэри замолчала бы. А он стоял, скрестив руки, смотрел сверху вниз, хмурый, раздраженный и… виноватый?

- И я ждала. Целый год ждала, пока ты, наконец, заметишь… дура, да?

Ваза разваливается на две половинки.

- Я делала все, чтобы понравится тебе, разве что в постель не забралась. Думала… честно, думала. Но побоялась, что ты меня прогонишь. Этого я бы точно не пережила.

Горло дерет, не то от ночных слез, не то от простуды. В доме часты сквозняки и, наверное, простудиться легко… конечно же, в этом дело. И горячее молоко спасет.

Горячее молоко и толика меда - хорошее лекарство от бед.

Задымленное пуховое одеяло, под ним Кэри спрячется от мира и от мужа.

- Всякий раз, стоило мне подойти чуть ближе, как ты находил предлог, чтобы отступить. Почему? Хотя теперь я понимаю, почему.

Слова в пустоту.

В мертвенную тишину, которую и дом опасается нарушить. Он следит за Кэри, с насмешкою ли, с презрением, с надеждой, цепляясь за нее, последнее имя на родовом гобелене.

Пыталась убежать?

Бежать больше некуда.

- Ты обвинял меня в том, чего я не делала… а стоило появиться ей, и ты ее простил.

- Нет.

- Я видела вас…

- Я помог ей спуститься и только.

Хорошее воспитание. Его растреклятое хорошее воспитание, от которого никуда не деться. Манеры. Вежливость.

- Знаешь, вчера я поняла, насколько смешно выгляжу, пытаясь угнаться за тобой… - ваза в руках рассыпалась, падала песком сквозь тиснутые пальцы, красно-белой трухой. - Не хочу больше. Не буду. Я хотела обратиться к Королю…

- Зачем?

- Чтобы признал наш брак недействительным…

Губа дернулась, обнажая клыки.

- Но потом подумала, что в этом нет нужды. Ты прав… мы будем жить, как принято. Каждый за себя. Я не стану мешать тебе. Ты не станешь мешать мне. Идеальный брак.

- И что ты собираешься делать? - низкий рокочущий голос.

Воротничок трещит, темный пиджак расходится по швам, пусть Брокк и пытается сдержать превращение.

- Для начала приведу дом в порядок…

Он спрашивал вовсе не о доме. И Кэри, не сводя взгляда - бледные глаза, воспаленные - отвечает.

- Найду кого-нибудь, кто не будет настолько ко мне безразличен.