Один день тьмы - Неволина Екатерина

— Переполох в курятнике. Если хочешь, чтобы какое‑нибудь решение не было принято никогда, вынеси его на совет магов.

Я думала примерно так же, поэтому с готовностью кивнула.

— И они еще называют нас дикими! — усмехнулась Королева. — Хотя это только к счастью, что маги не могут поладить между собой. Объединившись, они бы представляли грозную силу. Но вряд ли это произойдет скоро, и несколько сотен лет на то, чтобы развернуться, у нас в любом случае есть.

Медовый голос был полон презрения.

— А что они говорили про Хугина?

Нужно прояснять и расширять свою карту мира, пока есть такая возможность.

— Хугин — достаточно любопытный персонаж. Сталкивалась с ним пару‑тройку раз… — Королева потянулась, еще сильнее напомнив мне сытую рыжую кошку. — Он из мелких божков, которых чаще называют демонами. Впрочем, почти все крупные боги уже измельчали. Вот раньше… О, раньше все было совершенно по‑другому. Молодой мир полон свежей сил и веры, которую можно черпать полными чашами. Тогда и появлялись великие боги. Одного из таких звали Одином. Ему поклонялись древние скандинавы. При Одине в свое время был и Хугин. Он в обличье ворона сидел на плече великого одноглазого старца и исполнял всяческие его поручения… Затем вера ослабла. Один растерял былое величие. Вот тогда Хугин и сбежал от него, чтобы самому стать богом. Он ест по крохе, зато упрямо движется к цели. Вороны, крысы и шакалы — все те, кто питаются падалью, — удивительные приспособленцы, они умеют выживать при любых условиях.

— Кстати, любопытно, а почему, если Хугин был при Одине вороном, я чаще всего видела его в виде большой собаки?

Королева опять равнодушно пожала плечами.

— Облик — это так… условно, — она щелкнула длинными тонкими пальцами… даже руки у нее были очень хищными… — ко всему, после известных событий, с обликом ворона у Хугина наверняка связаны не лучшие воспоминания. Попробуй послужить грозному старцу, поносись по миру и надмирью с его поручениями — и вправду завоешь.

Она шутила! Оказывается, с дикими и вправду не все так плохо.

— Ну все, возвращаемся, — велела Королева, и мы снова очутились в знакомой комнате, служившей ей приемным покоем.

— А что такое мир снов? — спросила я.

— О, это удивительное место. И не пытайся отправиться туда без меня, это слишком опасно. Впрочем, у тебя еще не получится, — ответила Королева и кивнула, давая понять, что мое время истекло и аудиенция закончена.

Попав в новый для себя мир, я с интересом присматривалась к нему, невольно сравнивая диких с сородичами Артура. Как понимаю, с иерархией у диких было проще. Во главе стояла Королева. Она была вожаком, предводителем стаи. Дальше никакой системы, по крайней мере на первый взгляд, не имелось. Единственное право стаи диких — сила. Иначе говоря, кто сильнее, тот и прав. Иногда вампиры образовывали стихийные группы под руководством какого‑нибудь матерого лидера и могли заниматься чем им вздумается, если это не противоречило прямым приказаниям Королевы. Вот только Ловчий находился на особом положении. Он предпочитал одиночество и редко появлялся среди своих. Как я заметила, его побаивались даже самые могучие и сильные особи.

Ко мне вампиры тоже относились особенным образом. Меня обходили стороной и не трогали. И это оказалось существенным плюсом, потому что я видела, как в стае принято обращаться с новичками. Число диких постоянно росло. Похоже, в город прибывали вампиры из других областей, к тому же появлялись новенькие, только недавно инициированные — все как на подбор рослые и крепкие. Так вот, новичков было принято «учить». Я наблюдала как‑то за процессом обучения, от которого мои волосы едва не встали дыбом.

Несколько сильных и, судя по всему, уже немолодых вампиров гоняли новичка по гулким коридорам заброшенного завода, в котором располагалось наше временное убежище.

Новенький был парнем лет двадцати. Высокий, плечистый, с бритой головой, он вдруг оказался в непривычной для себя роли, и у него поехала крыша. Он улепетывал, как заяц, еще более разжигая азарт погони в своих преследователях. Те наверняка могли настигнуть его в любой момент, но играли, иногда догоняя лишь затем, чтобы оставить на его спине след когтистой лапы, а потом снова давали своей несчастной жертве призрачную надежду на спасение.

Когда эта дикая погоня пронеслась мимо меня в третий раз, я не выдержала и решила вмешаться. А именно представила, что перед одним из «загонщиков» появилась ледяная стена. Он уже собирался нанести своей жертве очередной удар, но тут, не ожидая неприятностей, налетел на мой блок и неуклюже свалился на пол. Хорошо хоть я успела вовремя отскочить.

Верзила поднялся и принялся недоуменно оглядываться. Кажется, он так и не врубился, что же произошло. Погоня понеслась дальше, а он направился ко мне, не найдя в коридоре другой цели.

Странно, мне вовсе не было страшно. Кончики пальцев покалывало. Я не знала, удастся ли мне взять верх в случае, если поединка между нами не избежать, но это было скорее любопытно. Вероятно, все дело в том, что, умерев, перестаешь цепляться за жизнь, да и бояться мне надоело еще давным‑давно. Быть может, каждому человеку отпущен определенный лимит страха, и свой я уже исчерпала.

Однако стычки не вышло. Неудачливый охотник вдруг остановился, глядя куда‑то мне за спину, а потом пробормотал весьма изощренное пятиступенчатое ругательство, махнул когтистой лапой и бегом кинулся в ту сторону, откуда еще доносились звуки погони.

Я оглянулась.

За моей спиной стоял Ловчий. Он всегда появлялся совершенно бесшумно и точно вовремя.

— Не стоит вмешиваться, — проронил он, насмешливо глядя на меня. — А для того, чтобы опробовать свои силы, лучше поищи другой объект. Разгоряченный погоней семидесятилетний амбал тебе еще не по зубам.

— Мне нужно сказать тебе «спасибо»? — поинтересовалась я. — Ты всегда будешь заботиться обо мне?

— Нет. — Ловчий равнодушно пожал плечами. — Только до тех пор, пока ты нужна моей Королеве.

Откровенно, не правда ли?! И весьма лестно.

Меня бесило выражение спокойного самодовольства на лице Ловчего. Он, уверенный и крутой, свысока смотрит на прыгающую перед ним пигалицу. Ну что же, раз так вышло, почему бы не опробовать свои способности на нем? Роль гоняемого по коридорам новобранца не для меня, мне нужно во что бы то ни стало вызвать к себе уважение. А поэтому я сосредоточилась, сжимаясь, словно пружина, и ударила… вернее, я должна была ударить Ловчего в грудь, но он каким‑то невероятным, почти дьявольским, образом смог уклониться, прокатившись по полу. И в следующую секунду я оказалась накрепко прижата к его груди.