Плата за красоту - Робертс Нора

Ему хотелось быть с ней не только страстным, но и нежным. Она мгновенно поняла его стремление, и их объятия стали мягче, движения ровнее.

Впервые в жизни Миранда понимала, что это значит: любить того, с кем занимаешься любовью.

Глава 20

На следующее утро Миранда проснулась рядом с Райаном, ощущая себя совершенно другим человеком. Какое странное чувство – порочное, но любопытное.

Оказывается, можно грешить со вкусом.

Ей ужасно хотелось погладить его по волосам, потрогать маленький шрам над бровью. Глупые, чувственные прикосновения и поглаживания, которые непременно приведут к ленивому утреннему сексу.

Ее переполняли чувства, о наличии которых в себе она прежде не подозревала, уверенная в своей холодности и наследственной неспособности их испытывать. Это не просто страсть, со страхом подумала Миранда. Это делает ее такой уязвимой.

Вот в чем главный ужас.

Поэтому, подавив в себе желание прикоснуться к нему, она осторожно выбралась из кровати и прокралась в ванную, как вчера утром. Однако на этот раз не успела она залезть под душ, как ее талию обхватили сильные руки.

– Почему ты это делаешь?

Она ответила не сразу, подождав, пока сердце перестанет биться так сильно.

– Что делаю?

– Потихоньку выскальзываешь из кровати. Я ведь уже видел тебя голой.

– Я не выскальзываю. – Она попыталась высвободиться, но он слегка укусил ее за плечо. – Просто не хотела тебя будить.

– Не пудри мне мозги, – оборвал он ее несвязное бормотание. – Я еще понимаю, когда проскальзывают в кровать, но уж никак не наоборот.

– Очень смешно. А сейчас, если ты не возражаешь, я приму душ.

– Я тебе помогу. – Предвкушая удовольствие, он намылил руки и стал тереть ей спину. Какая красивая спина.

– Я умею сама принимать душ. Еще в детстве научилась. Пусти.

– Почему? – Снова она заговорила этим своим бесстрастным тоном! Райан развернул ее лицом к себе.

– Ну, потому что… – Она чувствовала, как к щекам приливает кровь, и ненавидела себя за это. – Это слишком интимно.

– А секс – не слишком интимно?

– Это совсем другое дело.

– Ладно. – Его глаза смеялись, руки гладили ее грудь, покрытую мыльной пеной. – Пойдем на компромисс: совместим эти два занятия.

Она совсем не так представляла себе свой утренний душ.

Потом они долго стояли обнявшись под душем.

– Ты права, это очень интимно! – Он вздохнул. – Я должен пойти к мессе.

– Что? – Ей показалось, что она ослышалась. – Ты сказал, что собираешься пойти к мессе?

– Сегодня пасхальное воскресенье.

– А, да. – За его мыслями не угонишься, подумала Миранда. – Странные идеи тебе приходят в голову во время занятий сексом.

– Одно другому не мешает.

Наверное, он прав, но ей все равно было как-то непривычно думать о религии, когда его руки гладили ее мокрое тело.

– Так ты католик? – Заметив его удивленно поднятые брови, она помотала головой. – Да, я знаю: наполовину ирландец, наполовину итальянец, кем ты еще можешь быть? Но я не думала, что ты ходишь в церковь.

– По большей части я прогуливаю. – Он закрутил вентиль, подал ей полотенце, взял себе другое. – Имей в виду: если ты расскажешь об этом моей матери, я назову тебя мерзкой, подлой лгуньей. Но сегодня пасхальное воскресенье. – Он вытер волосы, обмотал полотенце вокруг бедер. – Если я сегодня пропущу мессу, моя мать меня убьет.

– Понятно. Позволь заметить: твоей матери здесь нет.

– Она все равно узнает, – скорбно покачал головой Райан. – Она всегда узнает. И уж она позаботится о том, чтобы я отправился прямиком в ад. – Он ловко завернул Миранду в полотенце, закрепив концы на груди. Но ее обнаженное тело стояло у него перед глазами. Вся ванная комната пахла ею – это был запах мыла с легким ароматом хвои. Нет, он совсем не хотел уходить от нее, даже на час.

Осознав это, Райан почувствовал, будто с его плеч сняли тяжкий груз.

– Почему бы тебе не отправиться со мной? Наденешь твой пасхальный чепчик.

– У меня никогда в жизни не было чепчика. Вообще, мне надо поработать, привести в порядок мысли. – Миранда достала из шкафчика фен. – И еще я должна поговорить с Эндрю.

Может быть, сходить к мессе после обеда, а сейчас одним движением развязать узел ее полотенца? Но Райан отогнал это желание.

– Что ты собираешься ему сказать?

– Не очень много. – И от этого она чувствовала себя виноватой. – Если он будет продолжать и дальше… Я ненавижу, когда он пьет. Ненавижу. – Голос предательски задрожал. – Знаешь, вчера вечером была минута, когда я ненавидела его. Он единственный, кто у меня есть во всем мире, а я его ненавидела.