Святые грехи - Робертс Нора

— Да, прервала сеанс посредине. — Только сейчас Тэсс поняла, что пожертвовала пациентом ради Бена. — Как доктор, советую сразу же по окончании дел ехать домой. Я вернусь в половине седьмого и, может, смогу тебя побаловать, если тебе удастся уговорить меня…

— Что значит побаловать?

Не обращая внимания на его вопрос, Тэсс повернулась к Эду:

— Почему бы нам не поужинать вместе, детектив?

Эд сначала растерялся, но приглашение его явно обрадовало.

— Да, знаете ли… Спасибо.

— Эд у нас не больно красноречив с женщина ми. Приходи обязательно, Тэсс попотчует тебя бобами в сгущенном молоке. — Бен шагнул за порог, и его приятно обдало холодным воздухом. Действие укола закончилось, и руку начало дергать, как больной зуб.

— Ты где поставила машину? — Он уже обшаривал глазами стоянку в поисках машины сопровождения.

— Вон там.

— Эд, будь любезен, проводи даму до машины. — Бен слегка потянул Тэсс за отвороты пальто, прижал к себе и крепко поцеловал. — Спасибо, что пришла.

— Не за что.

Дождавшись, когда он отойдет к своему «мустангу», Тэсс повернулась к Эду:

— Присмотрите за ним?

— Разумеется.

Тэсс пошарила по карманам в поисках ключей:

— Тот, кто ранил Бена, мертв?

— Да. — Эд взял у нее ключи и весьма элегантно, как ей показалось, открыл дверцу. Тэсс посмотрела ему прямо в лицо: не надо слов, чтобы понять, кто спустил курок. Та система ценностей, в которой она была воспитана, кодекс, по которому жила, вступили на мгновение в конфликт с новым видением. Тэсс положила руку Эду на шею, притянула к себе и поцеловала.

— Спасибо, что спасли его. — Она села в машину, улыбнулась ему и захлопнула дверцу.

— Увидимся за ужином.

Почти влюбленный в Тэсс, Эд присоединился к напарнику:

— Если не пойдешь с ней к деду на День Благодарения, будешь последним сукиным сыном.

— Что-что? — Звук хлопнувшей дверцы вернул Бена к действительности.

— И не страшен тебе никакой дядя Джо, похлопывающий по плечу.

Эд повернул ключ зажигания. Двигатель взревел.

— Ты что, белены объелся?

— А ты, приятель, лучше смотрел бы себе под ноги, а то о пилу споткнешься.

— Пилу? Какую пилу?

— Фермер пилит бревно, — начал Эд, отъезжая от стоянки. — За ним наблюдает какой-то городской хлыщ. Звонит колокол, сзывая к ужину. Фермер делает шаг, но спотыкается о пилу и падает. Поднимается и продолжает пилить. Хлыщ спрашивает, почему он не идет на ужин. Фермер отвечает, что, поскольку он споткнулся о пилу, идти нет смысла, все равно все съедят.

Секунд десять Бен молчал.

— Теперь все ясно! Давай-ка разворачивайся, вернемся в больницу, и пусть тебя осмотрят.

— Я хочу сказать, что не нужно хлопать ушами, когда удача сама идет в руки, — упустишь. У тебя потрясающая женщина, Бен.

— Мне кажется, я и сам это понимаю.

— Ну а раз так, смотри не споткнись о пилу.

Глава 16

Пошел снег, когда Джо переступил порог черного входа. Зная, что при ветре дверь хлопает, он открыл ее медленно и так же аккуратно закрыл, дождавшись, пока щелкнет замок. Он не забыл о перчатках и даже надел лыжную шапочку. Обувь решил не менять, остался в любимых высоких башмаках.

Никто не видел, как он вышел.

Мать с отчимом были у себя. Он знал, что они часто ссорятся из-за него. Если говорят приглушенными, нервными голосами, значит, пререкаются точно из-за него.

А они и не знали, что ему все известно.

Мать запекла индейку со всякими добавками. За столом она весело, даже слишком весело тараторила о том, как замечательно праздновать День Благодарения в семье. Доналд много шутил, говоря о большом количестве приготовленной еды, и хвастал тыквенным пирогом, который испек сам. Помимо всего прочего, на столе были клюквенный соус и настоящее масло, а в печи жарились маленькие пончики в форме полумесяца.

Это была самая скверная трапеза в жизни Джо.

Мать и слышать не хотела ни о каких проблемах. Ей хотелось, чтобы он был счастлив, хорошо учился и играл в баскетбол. Нормально. До Джо доносилось именно это слово. «Пусть он будет нормальным — больше мне ничего не надо», — настойчиво повторяла она отчиму. Но нормальным он не был. Отчим это понимает, отсюда и частые перепалки. Он ненормален. Он алкоголик, как и отец.

Мать говорила, что отец — плохой.

Джо знал, что алкоголизм — это болезнь. Он понимал, что такое наркомания — от нее не излечиваются, выздоровление бывает только временным. Он сознавал, что алкоголиков — миллионы и что можно быть алкоголиком, но в то же время вести нормальный образ жизни, чего так жаждет мать. Для этого нужны терпение, усердие и готовность к переменам. Иногда он уставал от собственного усердия. А если говорил матери об этом, она страшно расстраивалась.