Объятия смерти - Робертс Нора

– Я продаю, когда в этом есть надобность, – вставила Фиби. – Сэм слишком сентиментален, а я более практична.

– Прошу прощения. – Соммерсет снова по­явился в дверях. – Обед подан.

Все оказалось куда проще, чем думала Ева. Роди­тели Пибоди были славными людьми и интересны­ми собеседниками. А их гордость за дочь казалась настолько очевидной, что было невозможно не ис­пытывать к ним симпатии.

– Конечно, мы беспокоились, когда Делия со­общила нам о своих планах, – сказала Фиби, при­нимаясь за бисквит с омаром. – Опасная профессия в опасном городе. – Она улыбнулась дочери через стол. – Но мы понимали, что это ее призвание, и верили, что Делия с этим справится.

– Она хороший коп, – кивнула Ева.

– А что такое хороший коп? – Увидев, что Ева нахмурилась, Фиби пояснила: – Я имею в виду, ка­ково ваше определение хорошего копа?

– Это полицейский, который уважает свой зна­чок и то, что он символизирует.

– Понимаю, – одобрительно кивнула Фиби.

Ее темные глаза встретились с глазами Евы, и под этим спокойным проницательным взглядом Ева с трудом удержалась от желания поерзать на стуле.

Ей казалось, что Фиби могла бы отлично проводить допросы.

– Каждый должен уважать свое дело. – Фиби подняла бокал и сделала глоток. – Для одних это молитва, для других искусство, для третьих коммер­ция. А для некоторых – закон. Люди часто думают, что мормоны не верят в земные законы, но это не так. Мы верим в порядок и в право личности стре­миться к счастью, не причиняя вреда другим. Тот, кто отстаивает закон, защищает тех, кому причини­ли вред.

– Лишение человека жизни оставляет дыру в мироздании. – Сэм положил ладонь на руку же­ны. – Делия нечасто рассказывает нам о своей ра­боте, но она говорила, что вы преданы своему делу.

– Это моя профессия.

– Вижу, мы вас смущаем. – Фиби снова подня­ла бокал с вином. – Пожалуй, стоит переменить те­му. У вас очаровательный дом. – Она повернулась к Рорку. – Надеюсь, после обеда вы проведете с нами экскурсию?

– Для этого потребуется от шести до восьми ме­сяцев, – пробормотала Ева.

– Моя жена утверждает, что здесь есть комнаты, о существовании которых мы даже не догадываем­ся, – заметил Рорк.

– Прошу прощения. – Соммерсет возник сно­ва. – Вам звонят, лейтенант.

– Я на минуту. – Ева встала и быстро вышла.

Когда она вернулась, один взгляд на ее лицо дал Рорку понять, что остаток вечера ему придется раз­влекать гостей в одиночестве.

– Пошли, Пибоди. Очень сожалею. – Ева окину­ла взглядом сидящих за столом. – Нам нужно идти.

– Мне с вами, лейтенант? – спросил Макнаб.

– Да, вы можете понадобиться. Идем скорее. Прошу прощения, – снова извинилась Ева.

– Не беспокойся. – Рорк поднялся и провел пальцем по ее щеке. – Будьте осторожны, лейте­нант.

– Постараюсь.

– Вот так всегда, – вздохнул Рорк, оставшись наедине с Фиби и Сэмом. – Издержки профессии.

– Кто-то умер, – промолвил Сэм.

– Да, кто-то умер. И теперь они будут работать ради тех, кому причинили вред.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

В день своего рождения Уолтер С. Петтибоун вернулся домой ровно в половине восьмого. Не­сколько десятков друзей и коллег крикнули в унисон: «Сюрприз!» – в тот момент, когда он шагнул через порог.

Но не это убило его.

Петтибоун радостно улыбнулся, шутливо пожу­рил жену за то, что она его разыграла, и тепло при­ветствовал гостей. К восьми вечеринка уже была в разгаре, и Уолтер с аппетитом поглощал перепели­ные яйца, икру, копченую лососину, мясной рулет со шпинатом и прочие яства, обеспеченные постав­щиками.

Но его убило и не это.

Петтибоун танцевал со своей женой, обнимал своих детей и смахнул украдкой слезу, слушая сен­тиментальный тост сына. Без четверти девять, обняв жену за талию, он поднял очередной бокал шампан­ского, попросил у гостей внимания и произнес крат­кий, но прочувствованный спич об итоге человечес­кой жизни и о благах, которые дарят друзья и семья.

– За вас, мои дорогие друзья, пришедшие разде­лить этот день со мной! – закончил он дрожащим от волнения голосом. – За моих детей, которыми я горжусь и которые радуют меня постоянно. И за мою красавицу жену, которая заставляет меня благода­рить господа за каждый прожитый день.

Раздался гром аплодисментов. Уолтер поднес бокал к губам и сделал большой глоток.

Именно это и убило его.

Задыхаясь, Петтибоун выпучил глаза и схватился за воротник рубашки. Его жена испуганно вскрик­нула, а сын начал энергично хлопать его по спине. Пошатнувшись, Уолтер устремился к гостям, опро­кинул несколько человек, как кегли, и сам рухнул на пол, конвульсивно дергаясь.