Украденные сердца - Мартин Мишель

— Просто вчера ты перенесла сильное потрясение. Тебе надо отдохнуть, скоро ты будешь чувствовать себя прекрасно.

— Потрясение? О чем ты говоришь? — Она устало прикрыла глаза ресницами, а затем внезапно они широко распахнулись. — Люк, я… я… это правда, что я — Элизабет, или мне все приснилось?

— Правда, любовь моя.

Тесс села в кровати, устремив взгляд в стену.

— Я — Элизабет, — прошептала она, вздрогнув всем телом от охватившего ее озноба.

Люк обнял ее, пытаясь успокоить. Он испугался, когда его руки прикоснулись к ее холодному как лед телу, но настоящий страх охватил его, когда он понял, что не в силах унять колотившую ее дрожь.

— Все хорошо, любовь моя, я с тобой, — прошептал он в отчаянии.

— О Боже, — простонала Тесс, — получается, что мой кошмарный сон не плод воображения! Все это на самом деле было! — Она всхлипнула раз, затем другой и зашлась в громких рыданиях, уткнувшись лицом в грудь Люка.

Он обнял ее и начал нежно гладить по голове, тихо покачиваясь и не говоря ни слова. Пусть выплачется, так будет лучше, казалось ему. Боль, накопившаяся в ее душе, должна выйти со слезами. Слезы принесут ей долгожданное утешение, омоют и излечат ее израненное и истерзанное горем сердце.

Люк благодарил небеса за то, что в этот критический момент, когда Тесс нуждается в нем, он находится рядом с ней и может своими объятиями хоть как-то облегчить ее терзания.

Тесс плакала долго и безутешно, слезы нескончаемым потоком лились из ее глаз. Люку было больно смотреть на нее, его сердце разрывалось, но он не мог остановить ее слезы, скопившиеся в ней за двадцать лет обид и унижений и требующих выхода.

Постепенно всхлипы стали тише. Тесс немного расслабилась, ее дыхание стало спокойнее. Протянув руку, Люк взял со столика салфетки и нежно вытер ее заплаканные глаза. Затем он вновь притянул к себе Тесс и начал убаюкивать в своих объятиях, нашептывая ласковые слова, пока ее веки не сомкнулись и она не погрузилась в сон.

Осторожно, чтобы не разбудить Тесс, Люк сбросил с ног туфли и забрался под одеяло. Он прижал ее к груди, согревая собой ее холодное тело, и не заметил, как через какое-то время заснул и сам.

* * *

— Хорошо, что я знаю о вашей помолвке, иначе я была бы возмущена до глубины души картиной, которая сейчас открылась моим глазам, и устроила бы тебе, дорогой Люк, хороший скандал, — послышался негромкий голос Джейн.

Люк разлепил веки и, прикрывая глаза ладонью от яркого света, посмотрел на улыбающуюся Джейн.

— Который час? — тихо спросил он.

— Начало двенадцатого. Как Тесс?

— Мне кажется, что сейчас ей значительно лучше. Она проснулась около шести, плакала, пока слезы не иссякли, а затем вновь заснула. Извините, я вас не разбудил, но я, честное слово, просто не мог ни на секунду оставить Тесс.

— Не оправдывайся, — махнула рукой Джейн. — Пусть Тесс еще немного поспит, жаль, что скоро нам придется разбудить бедняжку. Этот ужасный тип — Берт — должен прийти в два? — Да, — с мрачным видом кивнул Люк. — В два часа дня он будет здесь. Но не беспокойтесь, Джейн, я уверен, что Тесс будет в порядке.

18

Просыпаясь, Тесс чувствовала, что кто-то целует ее лицо, но она не спешила открывать глаза и продолжала делать вид, что спит. Когда ее губ коснулся робкий поцелуй, она внезапно их раскрыла и увидела склонившегося над ней Люка. Его глаза были полны любви и нежности.

— Как ты себя чувствуешь, Элизабет? — тихо спросил он.

С Тесс едва не сделалась истерика. Она уже была готова разрыдаться или расхохотаться от повергнувшего ее в отчаяние безобидного и обычного вопроса, но вовремя остановилась. «Конечно, потребуется время, чтобы осознать, что я — Элизабет, — подумала она, — но первое, самое ужасное потрясение позади». Теперь только от нее самой зависело, как быстро ей удастся вжиться в новую роль.

— Как я себя чувствую? Чувствую так, словно кто-то меня только что целовал. Мне это понравилось, спасибо. — Она прижалась к Люку. — У меня такое чувство, что я проспала целую вечность.

— Всего лишь несколько часов, но ты часто просыпалась, металась во сне. Тяжелая была ночка!

— Еще бы! — Тесс усмехнулась. — Ума не приложу, как мне теперь быть? Не знаю, какая из меня получится Элизабет. Справлюсь ли я с этой ролью? Я ведь постоянно кого-нибудь играла, в кого-нибудь перевоплощалась и жила не своей жизнью. Что значит быть Элизабет?

Не надо объяснять, что Люк был поражен до глубины души этими словами и в замешательстве начал думать, какой дать ответ. Но внезапно он понял, что Тесс говорит совершенно искренне, что своего будущего она боится не меньше, чем прошлого.