Ласка скорпиона - Робертс Нора

На этот раз Ева засмеялась.

– Нет, спасибо, мне пора работать над тем паршивым делом.

Пибоди подъехала к маленькому коттеджу в Бронксе не без трепета. Она не боялась, что придется уезжать с пустыми руками, хотя и не исключала такой вариант. Но она опасалась надавить не на то место и тем самым нарушить и без того хрупкое равновесие.

Она вспомнила о своей собственной матери и представила, каково бы ей было, если бы ей сказали, что ее дочь мертва. Мертва, потому что сознательно, по собственному выбору, стала копом. Мертва, потому что получила приказ рисковать жизнью и выполнила его.

«Моя мама сильная, – думала Пибоди, – но это было бы для нее страшным ударом. И ее рана так и не зажила бы с годами».

Она постучала в дверь маленького коттеджа в Бронксе с мыслями о своей матери.

Женщина, открывшая дверь, была страшно худа, казалось, она вот-вот сломается. Ее волосы были заколоты на затылке. На ней были короткие брюки и футболка, руки висели вдоль тела как плети. Она взглянула на Пибоди с досадой.

– Миссис Девин…

– Я вам вчера говорила, когда вы звонили, что мне нечего вам сказать. Ни вам, ни любому другому копу. Не хочу говорить с вами о Гейл.

– Миссис Девин, я прошу вас хотя бы выслушать. Можете ничего не говорить, просто послушайте меня. Я не стала бы вас беспокоить, не будь это так важно.

– Важно для кого? Для вас? Меня не волнует, что важно для вас. Вы чистите свои файлы? Вот что она такое для вас – файл. Папка с делом. Просто имя на папке.

– Нет, мэм, это не так. Нет, мэм. – Голос Пибоди зазвенел от переполнявших ее чувств. – Не могу вам даже выразить, мэм, как мне жаль, если вы думаете, что для меня ваша дочь – всего лишь папка с делом. Я немного узнала Гейл. Я знаю, что она любила петь и у нее был сильный голос – меццо-сопрано. Знаю, что отец научил ее рыбачить и, хотя ей не очень нравилось ловить рыбу, она ходила с ним на рыбалку, просто потому, что любила проводить с ним время. Я знаю, что вы были очень привязаны друг к другу. Я даже знаю, что, когда она переехала на Манхэттен, вы встречались каждую неделю. Проводили время вместе, только вы и она. Обед, ужин, кино, парикмахерская, поход по магазинам. Куда угодно, главное, вместе.

У Пибоди сердце сжалось при виде слез, покатившихся по впалым щекам женщины. Но она продолжала:

– Она называла вас своей лучшей подругой. Вы не хотели, чтобы она стала копом, но вы решили ей не мешать. Вы гордились ею, когда она окончила Академию с отличием. Когда она сдала экзамен на детектива, вы устроили для нее вечеринку. Она знала, что вы ею гордитесь. Мне кажется, для нее это очень много значило.

– Зачем вы это делаете?

Слезы обожгли глаза Пибоди. Она не позволила им упасть, но она и не стыдилась их показать. Только не здесь, где на нее смотрела мать убитого копа.

– Потому что у меня есть мать, миссис Девин, и она очень не хотела, чтобы я становилась копом. Я знаю, она мною гордится, и для меня это очень много значит. Я так ее люблю… Она живет на Западном побережье, и иногда мне так ее не хватает, что просто больно делается.

– Тогда зачем вы пошли в полицию? Если вы ее так любите, зачем вы ее бросили и пошли в полицию?

– Потому что я коп. Я не просто работаю копом, я коп и есть. И Гейл была копом. Она была вашей дочерью, она вас любила. Но она была копом, она старалась изменить мир к лучшему.

– И это ее убило.

– Знаю. – Пибоди позволила гневу, сдавливающему ей грудь, вырваться наружу. Позволила ему смешаться с сочувствием в голосе и тут же вновь подавила его в себе. – Когда я ехала к вам, я думала о моей маме, о том, что бы с ней стало, если бы она потеряла меня. Ради нее я бы хотела заниматься чем-нибудь другим. Но я не могу. Вы гордились вашей Гейл. Вот и я гордилась бы знакомством с ней, если бы это было суждено.

– Что вам от меня нужно?

– Можно мне войти?

– Ах, да не все ли равно?

Когда мать Гейл Девин двинулась внутрь дома, оставив дверь открытой, Пибоди вошла за ней следом. В глаза ей бросились несомненные следы уборки: груды вещей на столе, явно вытащенных с полок, запах очистителя и полировального воска.

– Простите, что я так расстроила вас вчера. Вы прошлую ночь почти не спали. А теперь – генеральная уборка, чтобы отвлечься. – Пибоди робко улыбнулась. – Моя мама тоже так делает.

Это было не совсем правдой, но и не совсем неправдой: генеральной уборкой снимал стресс ее отец, но она решила, что целесообразнее придерживаться материнской линии.