Грязные игры - Браун Сандра

— Войдем в парадную дверь, чтобы он нас видел.

Она проехала по дорожке и остановила машину прямо перед домом. Грифф вышел и направился к величественному входу в особняк, оглядываясь по сторонам и играя роль телохранителя, на тот случай, если за ними наблюдают. Лаура открыла дверь своим ключом. Раздался сигнал тревоги, но она не двинулась в сторону клавиатуры.

— Дом на Виндзор-стрит превратится в туристическую достопримечательность, — сказал Грифф.

Она бросила на него сердитый взгляд и набрала код, после чего сигнал тревоги умолк.

— Свет?

Она коснулась выключателя, который, как показалось Гриффу, зажег весь свет в доме.

— Здорово, — с восхищением произнес он.

— Что теперь?

— Теперь мы идем в гараж. В частности, в комнату Мануэло Руиса над гаражом.

— Мы для этого здесь? — удивленно спросила она.

— Для этого. Как туда попасть?

Она напряженной походкой пересекла холл. Он последовал за ней, с облегчением увидев, что она ведет его в сторону, противоположную библиотеке.

Кухня здесь была в три раза больше, чем дом, в котором вырос Грифф. В дальнем углу кухни была дверь. Лаура направилась к ней.

— Подожди, — сказал он. — Дверь выходит наружу?

— Сначала в переднюю, потом наружу.

— Внешняя дверь видна от ворот?

— Нет.

Грифф обошел Лауру, открыл дверь и увидел служебное помещение, которое заслуживало лучшего названия, чем передняя. Затем он открыл дверь и выглянул на улицу. Полицейские больше не патрулировали участок вокруг дома. Их отозвали вчера вечером, когда Родарт переселил Лауру в отель. Грифф знал об этом, потому что наблюдал за домом.

Тем не менее он чувствовал себя беззащитным, когда они с Лаурой пересекали площадку между домом и отдельно стоящим гаражом. Лаура показала на дверь ближе к краю здания:

— Вход в комнату Мануэло через ту дверь и вверх по лестнице, но ты вряд ли найдешь его там.

— Я и не рассчитывал.

На стене рядом с дверью была еще одна клавиатура.

— Еще один дурацкий код? — Грифф нетерпеливо взмахнул рукой, и Лаура набрала последовательность цифр. Дверь открылась с металлическим щелчком. Они проскользнули внутрь. Грифф затворил дверь и услышал, как сработал замок.

— Не включай свет, — сказал он, почувствовав, что она шарит по стене в поисках выключателя. — Ты приехала забрать вещи из дома, а не из гаража.

Гриф снял с полицейской портупеи маленький фонарик и включил его. Он направил луч себе под ноги, но мог видеть Лауру в отраженном свете.

— Лаура. У тебя правда будет ребенок?

31

Судя по выражению лица Лауры, вопрос застал ее врасплох. Она несколько секунд пристально смотрела на Гриффа, а потом едва заметно кивнула.

Он почувствовал, как его грудь распирает изнутри. Он никогда не испытывал подобных ощущений и не знал, как это назвать. Что-то вроде высшего удовлетворения. Нечто прямо противоположное тому, что он чувствовал недавно в мотеле, вспоминая свою жизнь.

Грифф посмотрел на живот Лауры, но не увидел никаких изменений. Конечно, еще рано.

Ему хотелось знать, вспоминает ли она — как вспоминал он — об их последнем свидании, когда он протянул руку и закрыл дверь у нее за спиной. Разве могли они предвидеть, какие катастрофические последствия будет иметь это простое движение? Их прежняя жизнь закончилась. Началась новая.

Он вновь посмотрел ей в лицо. Их взгляды встретились. Это теплое и тесное помещение, где они стояли, внезапно показалось ему очень маленьким и лишенным воздуха. Он не осмеливался сделать глубокий вдох, боясь нарушить окружившую их тишину, полную смысла.

Он понимал, что должен что-то сказать женщине, носившей в себе его ребенка, но не знал, что, и поэтому просто продолжал смотреть ей в глаза, пока она не отвела взгляд.

Он коснулся ее подбородка и поднял ее голову, заставив снова посмотреть ему в глаза.

— Я попаду в камеру смертников, если не найду Мануэло Руиса. Понимаешь?

— Нет, не понимаю, — она медленно покачала головой и добавила уже более твердо: — Мануэло боготворил Фостера. Он не мог…

— А я мог?

Она пристально посмотрела ему в глаза, а затем дернула головой и плечами, что могло означать как «да», так и «нет». Но даже это малейшее ее сомнение отозвалось в нем острой болью.

Он опустил руку.

— Не знаю, почему я надеялся, что ты мне поверишь, хотя даже мой адвокат не удосужился спросить, убил ли я твоего мужа. Он просто заранее предполагал, что убил. Я не убивал. Это Мануэло.