Тень и шелк (Под именем Энн Максвелл) - Лоуэлл Элизабет

– Вот уж не думал, что увижу тебя здесь, – произнес он. – Ты же избегала меня.

Его голос прозвучал хрипловато от недавнего сна и еще чего-то, заставившего Дэни вспомнить Арубу, ливень и наслаждение, о существовании которого она прежде не подозревала.

– Я просто пыталась облегчить жизнь, – ответила Дэни.

– Кому? Себе?

– Нам обоим.

Дэни беспокойно выпрямилась на сиденье и закинула руки за голову, пытаясь избавиться от напряжения в спине и плечах.

Она без всякого умысла пыталась размяться, однако ее движения выглядели далеко не безобидными. Ее блузка туго натянулась на груди, чувствительность которой усилилась от одного вида Шона и воспоминаний об Арубе.

Дэни с запозданием вспомнила, что верхние пуговицы ее черной шелковой блузки расстегнуты. Ткань разошлась, открывая взгляду мягкий белый лифчик и округлости груди. Машинально она потянулась, чтобы застегнуть блузку.

В тот же миг, как ее пальцы коснулись первой пуговицы, она заметила, что Шон следит за ней пристальным мужским взглядом, ошибиться в значении которого было невозможно. У нее дрогнула рука. Действие, которое в любом другом случае было бы донельзя простым, стало невозможным. Мелкие пуговки отказывались входить в скользкие шелковые петли.

Шон мягко отвел в сторону ее руки и справился с пуговицами. Набухшими сосками Дэни ощутила легкую ласку его пальцев сквозь шелк, когда он расправлял блузку.

– Вот так, – заключил он. – Все застегнуто, как полагается. Ты ведь этого хотела?

Дэни отвела взгляд, прочитав откровенную жажду в его глазах. Уставившись на собственные руки, она молча проклинала пальцы, выдавшие ее чувства.

– Извини, – с трудом выговорила она. – Поверь, я не пыталась соблазнить тебя.

– Знаю.

– Правда?

Дэни взглянула на Шона в упор.

– Да, – ответил он. – Между сном и пробуждением есть минуты, когда примитивные инстинкты вспыхивают ярким пламенем.

На миг их глаза встретились. Дэни с трудом преодолела свое влечение к этому мужчине.

Шон вел такую же борьбу с самим собой, осваиваясь с новой мыслью, что Дэни влечет к нему так же сильно, как его к ней.

Скоро, пообещал он себе. Очень скоро.

Но время, оставшееся до завершения обета, казалось Шону вечностью. Только потом он будет вправе исследовать ту сторону своей натуры, на которую некогда предпочитал не обращать внимания.

Однако Прасам Дхамса так не считал. Уже не первый раз Шон задумался, что такого увидел в нем лама и что прошло незамеченным мимо него самого.

Дверь в салон открылась, нарушив тягостное молчание. Лия Рабин, старший пилот «Риск лимитед», вышла к пассажирам.

Шон перевел на нее взгляд. Лия была не крупной и не миниатюрной, не полной и не худой, на редкость смышленой особой, обладающей самой стремительной реакцией, какую только Шону доводилось встречать у мужчин или женщин.

– Где приземляемся – на приморской полосе или посадочной площадке для «боингов»? – спросила Лия Рабин. – На земле хотят знать об этом заранее.

– На площадке для «боингов», – ответил Шон. – Лучше не афишировать наше прибытие. Кто встречает?

– Гельман. Вчера прибыл из Лос-Анджелеса.

– Он бывал в Сиэтле?

– Он вызвал местного агента по фамилии Фландерс.

– Фландерс? – переспросил Шон.

– Это бывший агент таможенной службы США. Он долго работал в этих краях.

– А я его знаю?

– Он не знаменит, если ты спрашиваешь об этом, – пояснила Рабин. – Скорее печально известен.

Уголки губ Шона приподнялись.

– Такие проблемы мне знакомы, – заявил он, переглянувшись с Дэни. – Что с ним стряслось?

– В прошлом году его уволили, – без обиняков сообщила Рабин.

– Почему?

– Официально – он досрочно вышел в отставку.

– А неофициально? – допытывался Шон.

– Фландерс слишком осложнил жизнь индейским контрабандистам, которые пытались обойти закон о пошлинах на ввоз сигарет, – объяснила женщина-пилот. – А еще ему многое известно о махинациях китайцев из Фуцзяня.

– Наш человек, – оценил Шон. – Сторонник равных возможностей. Слишком упрям, чтобы быть «политически корректным».

Дэни состроила гримаску.

– Еще не поздно, – напомнил Шон, наблюдая за ней. – Ты всегда можешь вернуться в свой кабинет.

– С какой стати ты вновь напоминаешь мне о «башне из слоновой кости»…

– Прости, это рефлекс.

– …словно буддийский монастырь – менее уединенное место, чем кабинет ученого? – на одном дыхании закончила Дэни.