Правдивая ложь - Робертс Нора

Больше Джулия не слышала ничего. Монотонный голос адвоката перестал достигать ее ушей. Она видела, как движутся его губы, видела его темные глаза, устремленные на ее лицо. Она почувствовала покалывание, как бывает, когда отлежишь руку и перестает поступать кровь.

Не сознавая, что делает, Джулия вскочила и, двигаясь на ощупь, как пьяная, проковыляла через комнату на веранду.

Здесь была жизнь, яркие цветы и бодрые трели птиц. И воздух. Джулия глубоко вдохнула и почувствовала, как струя воздуха наполняет легкие, омывает их, очищает. Она выдохнула и вдохнула снова. Жадно.

– Не принимай так близко к сердцу, – тихо и ласково сказал Пол, беря ее за плечи – Я не могу. – Собственный голос показался ей слишком тонким, слишком дрожащим. – Как я могу? Это не правильно. Она ничего мне не должна.

– Она думала, что это правильно.

– Ты не слышал, что я ей наговорила, не знаешь, как я обошлась с ней в последний вечер. И кроме того… ради бога, Пол, она же ничего мне не должна.

Пол взял Джулию за подбородок, заставил посмотреть ему в глаза.

– Я думаю, ты больше боишься другого: ты чувствуешь, что должна ей.

– Мистер Уинтроп, простите меня. – Гринберг кивнул им обоим. – Я понимаю, какой сегодня трудный день для вас, но я должен выполнить еще одно распоряжение мисс Бенедикт. – Он протянул пухлый конверт. – Копия ее видеозаписи. Она просила, чтобы вы вместе просмотрели это сразу после оглашения завещания.

– Благодарю вас. – Пол принял конверт. – Она высоко оценила бы вашу… компетентность.

– Несомненно. – Легкая улыбка тронула тонкие губы адвоката и тут же исчезла. – Ева была необычной женщиной… беспокойной, требовательной, упрямой. Я буду скучать по ней. Если я вам понадоблюсь, звоните мне без колебаний. У вас могут возникнуть вопросы о некоторой собственности или о пакете акций. И когда вы будете готовы, мы просмотрим необходимые документы. Примите мои соболезнования.

– Я хотел отвезти мисс Саммерс домой, но теперь мы должны уединиться, чтобы просмотреть эту пленку. Вы не могли бы… очистить помещение?

Что-то похожее на веселье мелькнуло в тусклых глазах адвоката.

– С удовольствием.

Они остались на веранде одни. Сквозь стеклянные двери веранды, которые Гринберг закрыл за собой, доносились разгоряченные голоса, горькие рыдания. Старику скучать не придется, подумал Пол, переводя взгляд на Джулию. Ее глаза уже высохли, но лицо было таким бледным, таким прозрачным, что ему казалось, будто он видит сквозь кожу ее горе.

– Думаю, лучше всего посмотреть это в спальне Евы.

Джулия уставилась на конверт в его руке. Часть ее, та часть, в которой она узнала трусиху, хотела отвернуться, схватить Брэндона и улететь на восток первым же рейсом. Может, если очень хорошо постараться, она убедит себя в том, что все это был только сон? Сон с первого телефонного звонка агента, с первой встречи с Евой и до этого момента.

Тогда и Пол был бы сном. Все, что они разделили, все, что они построили, – только сон. Все ее хрупкие надежды разлетелись бы в пыль.

– Хорошо.

– Дай мне минутку. – Пол сунул конверт ей в руки. – Обойди вокруг дома. Я сейчас приду.

Как же нелегко было открыть дверь и войти в комнату, где Ева спала, где Ева любила. Здесь пахло цветами и мебельным воском, и еще витал аромат Евы.

Конечно, Треверс все здесь прибрала. Джулия пробежала пальцами по атласному синему покрывалу, но сразу вспомнила, что Ева выбрала гроб такого же цвета, и отдернула руку. Почему Ева это сделала? Из насмешки или в утешение?

Закрыв глаза, Джулия прижалась лбом к прохладному резному столбику кровати и на мгновение, на одно мгновение прислушалась к своим ощущениям.

Она не почувствовала смерти. Ее окружали только воспоминания о жизни.

Пол молча вошел в комнату. Что он мог сказать? С каждым прошедшим днем Джулия становилась все более хрупкой. Его собственное горе, как маленький дикий зверек, угнездилось в теле, хватая изнутри когтями, зубами. Горе Джулии медленно и коварно высасывало из нее жизнь. Пол налил им обоим коньяку, и, когда заговорил, его голос был нарочито холодным и отстраненным.

– Джил, ты должна взять себя в руки. Если ты будешь и дальше бродить словно в трансе, это не принесет пользы ни тебе, ни Брэндону.

– Я в полном порядке. – Она взяла бокал, переложила его из руки в руку. – Я хочу, чтобы все кончилось. Совсем. Как только пресса узнает об условиях завещания…