Просто будь рядом - Робертс Нора

Пока Рорк переключался со служебных помещений на посты охраны и подсобки, на связь вышел командир Четвертой группы.

– Лейтенант, сканеры показывают, что в квартире никого нет.

«Черт», – мысленно выругалась Ева.

– Оставайтесь на своих местах. Пятый, выдвигайтесь на парковку. Проверьте, гуляет он или в машине. Обнаружите его машину – выводите из строя. Рорк, покажи мне его этаж.

Ева внимательно осмотрела коридор: квартиры соседей, выход на лестничный пролет, лифты. Прощупала глазами систему безопасности на двери квартиры Макквина.

– Машина объекта обнаружена на своем месте. Выведена из строя.

– Принято. Всем оставаться на позициях.

«И ждать…»

В паре кварталов от приготовленной для него засады Макквин изучал ассортимент магазина гурманов. Он скучал без этого – без возможности делать, что ему хочется, без блюд по своему вкусу тогда, когда ему этого хочется.

Сегодня он собирался приготовить совершенно особый ужин – свой последний ужин в одиночестве.

Последний перед тем, как к нему присоединится Ева.

«Да, все должно пройти великолепно», – думал он, разглядывая артишоки.

Теперь он в точности знал, где ее найти.

Служба безопасности отеля, как и следовало ожидать от одной из фирм Рорка, шифровала все звонки по высшему разряду. Но вот полиция Далласа ни его изобретательностью, ни средствами похвастаться не могла. Отследить во время их последнего разговора, куда шел звонок, особого труда не составило. И сегодня он нанесет ей визит. Рорка, несомненно, придется убить – досадно, учитывая, сколько из него можно было бы выкачать денег.

Но Ева того стоила.

Нужно было лишь уладить кое-какие мелочи, можно будет заняться этим сразу по возвращении из магазина.

Внезапно Макквин понял, что стоит, уставившись на оливки, и не может выбрать, какие ему купить. Такой богатый выбор, столько разных баночек. Тут и за час, и за два не выбрать, не понять, какую хочешь.

Недовольный собой, Макквин схватил наугад банку, затем другую, потом еще две. Конечно же, он знал, чего хотел, что ему нужно. Просто ему еще о стольких вещах нужно было подумать. В конце концов, проникнуть в отель, а потом в ее номер – это вам не фунт изюма. Не то чтобы это было ему не по силам, просто к этому нужно тщательно подготовиться. Ну как в такой обстановке правильно выбрать оливки?

Макквин вынул из кармана наладонник, педантивно составил список того, что он желал бы для ужина, после чего, почувствовав себя гораздо увереннее, продолжил осмотр витрин.

«Когда все аккуратно записано, думается намного лучше», – сказал он себе и надолго застыл перед витриной с томатами черри.

– Что-то случилось в «Золотых дверях».

Макквин очнулся от транса.

– Что вы сказали?

– Копы.

Он дернулся, неосторожно перехватил и чуть было не выронил корзину с покупками. В голове у него все поплыло, он приготовился бежать. Но тут увидел, что это парень со склада разговаривает с курьером.

– Копы? Там? – фыркнул курьер. – Что, кто-нибудь поскользнулся на пачке долларов и выпал из окна?

– А то и покруче… Я туда заказ доставлял, выхожу, вижу – коп маячит.

– Подумаешь. Они вечно повсюду торчат, только когда нужно – ни одного не найти.

– Что, не ту таблетку против цинизма сегодня проглотил? Я тебе говорю: не просто коп, детектив! И по виду на задании, в штатском.

– Как же ты тогда узнал, что он детектив?

– Да я его знаю. Детектив Бак Андерсон. Он к нам пару недель назад приходил на занятие по криминалистике. Да он ничего, нормальный такой мужик, я даже подумал, может, мне тоже в копы пойти.

На этот раз фыркнул парень со склада.

– Ну да, конечно.

– Да из меня бы суперский вышел коп. Кто детектива в штатском вычислил, а? Сидит там у газона, в джинсах, футболке и очки еще темные нацепил. Но я его все равно узнал.

– Может, у него выходной сегодня?

– Черта с два – я с ним поздоровался, а он меня вроде не узнает. Мы с ним тогда после занятий полчаса, наверное, трепались. Он мне даже визитку свою дал, и все такое… Я ж тебе говорю, нормальный мужик, но мне говорит, я его за кого-то другого принял. Что, говорит, разве я похож на полицейского? И велел проваливать.

– Э, Радовски, подумаешь… Это небось и не он был. Да хоть бы и он – что с того?