Наивная смерть - Робертс Нора

– Пибоди нашла это в кухонном утилизаторе мусора.

– Молодец Пибоди, – отозвался Рорк, выбирая инструмент.

– Если бы не случилось то, что случилось… Если бы няня не вернулась домой, если бы Пибоди не оказалась практически на месте с конкретным заданием найти эту штуку, к утру она превратилась бы в мусор. Для такой штуки – такого размера, плотности, из такого материала – требуется больше одного цикла в утилизаторе. Все, что получилось, – это покорежить коробку.

– Очень жаль. Очень красивый футляр. Крепкий, прекрасной работы. Вот потому-то он и выстоял в утилизаторе. Девочке надо было вынуть из него дневник. Вот его точно могло бы перемолоть, прежде чем его нашли бы.

– Могло бы, но она, слава богу, не все знает. Мы бы многое могли снова соединить в лаборатории, и… Ладно, неплохая работа, – добавила Ева, убедившись, что Рорк сумел открыть погнутый кодовый замок за десять секунд.

– Ну, это же, в конце концов, не титановый сейф.

Обработав руки изолирующим составом, Ева вынула из футляра ярко-розовую книжку. Переплет был розовый, и на обложке она опять увидела оттиснутое блестящими серебряными буквами имя Рэйлин. На книжке тоже был замок, но этот вроде бы открывался старомодным ключом.

– На компе было бы быстрее, чем писать от руки, – заметила она.

– Нет, не скажи. Как бы ни баловали ее родители, вряд ли они позволили бы ей хоть что-то кодировать на компьютере. А тут… – Он постучал пальцем по книжке. – Это кажется безобидным и очень традиционным. Нечто такое, что может понравиться маленькой девочке.

Ева отступила и позволила Рорку вскрыть замок.

– Мне нужно будет скопировать все, что тут есть, – предупредила Ева.

– До того, как прочтешь?

– Нет. Сначала я хочу под запись прочесть несколько последних страниц, потом все скопирую. Но прежде всего я хочу знать.

Ева перелистала бледно-розовые страницы с ярко-розовыми уголками и золотым обрезом и нашла последнюю запись. Направив камеру на заполненную аккуратным почерком страницу, она начала читать вслух.

«Этим утром я надела юбочку в черную и розовую клеточку, розовые сапожки до колен и белый свитер с цветочками по краю и на рукавах. Я съела на завтрак яблоко, йогурт и гренок из семи злаков, попросила Кору сделать настоящий апельсиновый сок. За это ей и платят. Я позанималась в «Головоломках». Мне становится скучно, надо будет найти способ с этим покончить. Но все-таки мне приятно, что я умнее других учеников. И в балетном классе я лучше всех. Я могла бы стать прима-балериной, если бы захотела.

После «Головоломок» мы с Корой поехали на такси в «Мет». Не понимаю, почему мы не можем вызвать лимузин. Спрошу у папы. Мне нравятся картины, но все, кто писал картины, уже умерли. Я смогла бы стать знаменитой художницей, если бы захотела. И мои картины висели бы в «Мете». И люди платили бы деньги, только чтоб посмотреть на мои картины. Но я лучше буду продавать свои картины коллекционерам. Не хочу, чтобы люди, которые вообще ничего не понимают и не заслуживают, глазели на мою работу».

– Ну и эго у девчонки, – заметил Рорк. Ева оторвала взгляд от страницы.

– Она ведь написала это уже после того, как ее мать позвонила и вызвала их обратно домой. И все равно на каждом шагу «я… я… я». У Миры будет праздник души, когда она это прочтет.

«Я должна была встретиться с мамой в «Зверинце». Мне нравится там обедать, это мое любимое место. Нам пришлось за три недели бронировать столик! Когда я стану знаменитой, смогу пойти куда угодно без всякой дурацкой брони. Люди мне еще спасибо скажут, если я соглашусь пообедать в их ресторане.

А потом я должна была пойти в салон – подстричь волосы и сделать педикюр. Я уже выбрала лак «Карнавал», он с блеском. А потом у Коры зазвонил телефон, и оказалось, что это мама звонит и зовет нас домой. Весь день нам испортила. А когда мы вернулись, мама даже не была одета. Она такая эгоистка!

Но на самом деле это все лейтенант Даллас виновата. Такая вредная! Сначала я подумала, что она ничего, но она противная. Она просто вредная и нахальная дура. Теперь мне придется все исправлять. Опять. Ну, ничего, это даже к лучшему. Моя мама такая слабая и глупая, а папа в последнее время уделяет ей гораздо больше внимания, чем мне. Я это исправила. Это было легко. Самое легкое из всех.

Она прятала таблетки в ящике с бельм. Как будто я не найду! Все, что потребовалось, это приготовить для нее чаю и всыпать в чай таблетки. Точно так же, как в прошлом году с этой старой вонючкой миссис Верси из Кинли-хауз. Но маме пришлось дать больше, потому что миссис Верси была старая и все равно полумертвая».