Наивная смерть - Робертс Нора

– Избалованные соплячки меня не пугают. Зачитай ей права, Пибоди, и оформи арест за три убийства и одно покушение на убийство. Мы добавим Адель Верси, когда у нас будут все данные.

– Папа! Папа! Не давай им меня забирать! Папа!

Ева отвернулась и подошла к Оливеру Страффо, ни разу не оглянувшись назад.

– Давайте пойдем и сядем, Оливер.

– У меня ничего не осталось. Ничего. Это мой ребенок. Моя дочь. Она… Я ее создал.

– Нет, не вы. Иногда нечто чудовищное рождается из чистого и порядочного. А бывает и наоборот. Можно стать порядочным, родившись из чего-то чудовищного. Уж я-то знаю, о чем говорю.

Ева взяла его под руку, но остановилась, увидев спешащую к ним Луизу.

– Мистер Страффо.

Он взглянул на Луизу.

– Аллика! Она мертва?

– Нет, она пришла в себя. Сознание пока еще спутанное, и я не могу вам ничего обещать. Но сейчас она нуждается в вас. Вы должны быть с ней рядом. Давайте я вас к ней отведу.

– Аллика. – Оливер устремил слезящиеся, полные отчаяния глаза на Еву. – Рэйлин.

– Насколько сильно вы любите свою жену, Оливер? Насколько сильно вы любите своего сына?

Теперь он уже рыдал. Он кивнул и позволил Луизе увести себя.

Эпилог

Покончив с долгим и тяжким процессом оформления, Ева вернулась к себе в кабинет.

Рорк сидел за ее столом и работал на ее компьютере.

– Казенная собственность, приятель.

– Угу. Просто время коротаю за работой, и она уже на пути к моему домашнему компьютеру. – Он повернулся кругом в кресле. – Тяжелый денек у вас выдался, лейтенант.

– Бывали и похуже. Вот это я себе и повторяю на каждом шагу. А тебе следовало бы отравляться домой.

– А я решил, что еще могу тебе понадобиться. – Рорк поднялся, подошел к ней и обнял. – Ведь могу?

– О, да. – Ева тяжело вздохнула. – Я думала… надеялась, что мне станет легче, когда с этим будет покончено. Думала, вот получу ответы, все увяжу, арестую ее, оформлю, и мне станет легче. Думала, я успокоюсь. А теперь… сама не понимаю, что я чувствую.

– Жалеешь Оливера и Аллику Страффо. И тебе тошно думать о маленьком, ни в чем не повинном мальчике, о старой женщине, о хорошем человеке, хорошем учителе, который погиб из-за раздутого эго самовлюбленной психопатки. Ты жалеешь жену, которая о нем горюет.

– Я ей позвонила. Жене Фостера. Сказала ей, что мы закрыли дело, что я приду к ней и все расскажу. О господи! – Ева закрыла глаза. – А тебе следовало бы отправляться домой.

– Нет, я поеду с тобой.

– Ну да. – Опять Ева вздохнула. – Это было бы здорово. Знаешь, она пустила в ход слезы, и на агента из Детской службы подействовало. На Миру не подействовало. Предварительное слушание назначено на завтра. А тем временем, в связи с жесточайшим характером преступлений и ввиду отсутствия протеста со стороны родителей, ее содержат в КПЗ для взрослых, правда, отдельно от остальных. Ты же ведь все слышал?

– Да, я все слышал. И, мне кажется, за всю мою жизнь я не слышал ничего более ужасного. – Рорк зарылся лицом ей в волосы. Это было нужно им обоим. – В зоне наблюдения все сидели как завороженные. Никто не отпускал замечаний, шуток, никто не выругался, знаешь, как часто бывает на операциях с электронной прослушкой. Никто слова не сказал, пока ты ее обрабатывала. Страффо просидел все это время как привидение, как будто из него и сердце, и печень, и кишки – все выпотрошили.

– Теперь, когда она в предварительном заключении, ее отец может решить, что ей нужен адвокат. Он может нанять адвоката. Но это не имеет значения. Я не могу использовать ее признание, зато у меня есть все остальное. И знаешь что? Я снова вытащу из нее признание, на этот раз под протокол.

– Как? Каким образом?

– Тщеславие. «Только подумай, Рэй: ты лучше всех на свете. Ты не просто лучше всех, ты уникальна. Ты станешь знаменитой, единственной в своем роде».

– И ты еще говоришь, что я страшнее бога?! – Рорк поцеловал ее в лоб. – Это ты – единственная в своем роде. И вся моя.

– Я больше не позволю себе лезть на стенку из-за этой маленькой дряни. Я больше не буду спрашивать себя, откуда она взялась такая, как это могло получиться. Некоторые вопросы не имеют ответов. Надо просто забыть о них.

– Аллику Страффо перевели в обычную палату. Она все еще под наблюдением, но ей стало лучше. Я говорил с Луизой.

– Ну что ж, это уже кое-что. Я ее допрошу, как только она будет в состоянии со мной разговаривать. А сейчас… Как только покончу с делами, почему бы нам не вернуться домой? Давай откроем шампанское. Давай откроем по бутылке на брата. Слегка напьемся, а может быть, и не слегка. И займемся тем, что там у нас дальше намечено по программе.