Скрытая ярость - Гарвуд Джулия

– Под мышкой, – хмыкнула Изабель.

Дверь захлопнулась. Кейт выбралась из постели, поплескала в лицо холодной водой и спустилась на кухню.

После ужина Изабель отправилась на вечер народной песни в дом престарелых, Кайра поехала в супермаркет за продуктами, а Кейт, оставшись в одиночестве, решила заняться счетами.

Первым она вскрыла плотный конверт с обратным адресом «Саммит бэнк энд траст» в основном потому, что сама никогда не вела с ним дела и не знала, какое отношение имела к нему мать: им вполне хватало счета в небольшом местном банке. С надеждой, что это имеет какое-то отношение к пенсии, она разложила перед собой несколько солидных печатных листов.

Так... несколько счетов-фактур, копии заявления с просьбой о ссуде, письмо от заведующего отделением займов и ссуд, некоего Эдварда Уоллеса.

Прочитав письмо, Кейт уронила его на колени. Схватилась за бумаги.

– Нет, только не это...

Но уже было ясно, что случилось самое ужасное.

– Ах, мама! Что ты наделала?! Что ты натворила?!

Ни сбережений, ни пенсионных чеков, которые еще не оплачены, ни страховки – ничего. Был только один громадный, чудовищный долг за ссуду, взятую под грабительские проценты, и срок выплаты этого долга истекал через месяц.

Триста тысяч долларов. За эту невероятную сумму мать поручилась всем, что имела, что имели они четверо, и если долг не будет выплачен, все это достанется банку. В том числе фирма Кейт.

Глава 6

Ужас Кейт был неописуем. Не в силах оставаться в неподвижности, она вскочила со стула и с бумагами в руках заметалась по кухне. Время от времени она останавливалась и впивалась глазами в письмо банкира, в заявление, в заемное обязательство, как если бы что-то в них могло чудесным образом измениться и все вернулось бы на круги своя.

Если бумаги в порядке – а нет никаких оснований думать, что это не так, – значит, они лишились всего. С тем же успехом мать могла поджечь все их имущество.

– О чем же ты думала?! – вырвалось у Кейт.

Наверное, не думала вообще. Как можно, подписывая такие бумаги, не понимать, на что идешь?

Вот, значит, почему мать так упорно отказывалась обсуждать состояние семейных финансов! Не хотела, чтобы правда выплыла наружу!

Разрываясь между яростью и болью, переходя от полного отчаяния к надежде, Кейт мерила кухню шагами, как загнанный зверь. Неужели нет никакого выхода? Надо срочно обсудить все с Кайрой – ведь одна голова хорошо, а две лучше.

Она бросилась к окну и всмотрелась в дальний конец улицы, не близится ли знакомая машина. Сестра войдет, оживленная и довольная, только чтобы на нее обрушился ушат ледяной воды!

Но время шло, Кайра не возвращалась, и постепенно в Кейт заговорил здравый смысл. Конечно, хорошо поделиться плохими новостями с близким – это смягчает потрясение, помогает пережить тягостные минуты. Но случившегося этим не исправить, а раз так, зачем загружать сестру накануне очередного напряженного семестра? До следующих каникул у нее не будет передышки – что же ей, так и жить с грузом ужасного знания? Так она вовсе перестанет спать по ночам.

Ладно, утро вечера мудренее. Новости никуда не убегут, завтра ими можно поделиться с большим толком... если вообще делиться.

Об Изабель и речь не идет. Если уж хладнокровной, рассудительной Кайре она не скажет ни слова, паникерша Изабель вовсе исключается. Кстати, где теперь найти для нее деньги на колледж?! Спокойно, спокойно. Безвыходных положений не бывает. Надо сосредоточиться. Кейт снова уселась и с карандашом в руке начала изучать многочисленные бумаги.

Звонок в дверь заставил ее оторваться от этого занятия. Выглянув в окно, она увидела перед домом приличного на вид молодого человека. Он переминался с ноги на ногу, как если бы был очень смущен. Однако стоило отворить дверь, как Кейт поняла свою ошибку – от гостя пахло пивом, и не просто пахло, а разило. Однако отступать было поздно.

– Вам кого? – вежливо спросила она.

Молодой человек рыгнул ей в лицо и поморгал налитыми кровью глазами.

– Изабель дома?

– Ее нет.

– А где она? – осведомился гость тоном выше.

– А в чем дело? И вообще, кто вы такой?

– Рис. Рис Кроуэлл. Так я жду! Где Изабель?

Ему было, пожалуй, лет двадцать пять, и одет он был вполне на уровне – отсюда первое ложное впечатление. В слаксах и рубашке с рукавами, закатанными с небрежной элегантностью, с зачесанными назад волосами и угловатым красивым лицом, он напоминал героя-любовника из «мыльной оперы». Кейт видела Риса впервые и удивилась тому, что Изабель имеет какое-то отношение к человеку такого типа и много старше, чем она. Об этом следовало побеседовать как-нибудь при случае.